Святая, смешная, грешная
Шрифт:
– Слушай, мне становится ужасно интересно. Я могу с тобой в суд поехать? Я, конечно, понимаю, в какой стране я живу и какие чудеса порой здесь происходят, но то, что ты рассказываешь – это просто из области фантастики!
– Кать, так мы и живём в фантастической стране. Ты просто этого ещё не поняла.
– А адвокат у тебя есть?
– Адвокат есть, конечно. На первое слушание по существу он приедет.
– Ты давно с ним знаком или посоветовал кто? У меня есть знакомая по институту, у неё муж – адвокат. Может, есть смысл с ним встретиться?
– Спасибо, Кать, я уже подписал бумаги, аванс внёс, поэтому хочу
– Не могу сказать, что поездка в суд – это удовольствие для меня, но очень хочу посмотреть на девочку, раздающую миллионы за красивые глазки. Костя, а её папа случайно не раздаёт миллионы за красивые глазки? Я бы тоже не отказалась, – улыбнулась я, хлопая ресницами. – Я читала, что какой-то нефтяной магнат – по-моему, из Саудовской Аравии – выложил миллион долларов за ночь с голливудской актрисой.
– Вот и представь, дорогая, в какой сказочно богатой стране мы живём. Там – нефтяной шейх голливудской звезде да ещё за ночь секса всего-то миллион, а тут – обычная студентка, дочка бывшего милиционера, 160 миллионов за глаза.
– Всё, Костя, еду точно. Хочу её видеть.
Мы вышли из кафе, постояли немного у машины, понимая, что сегодня лучше просто разъехаться по домам. Как ни пытались мы шутить и делать вид, что всё нормально, настроение, конечно, было никакое.
– Езжай, Костик, домой, вижу, что ты расстроен, устал, наверное. Считай, целый день там проторчал, – прижимаясь к нему и гладя по щеке, говорила я. – Уверена, что ты выиграешь это дело. Не может быть, чтобы суд не разобрался.
– Спасибо, моя девочка. Я рад, что ты понимаешь меня. Действительно настроение дурацкое – поеду домой, выпью немного чего-нибудь и постараюсь выспаться.
– Вот и хорошо. И я домой. Может, тоже чего-нибудь выпью, успокоюсь. Что-то разнервничалась я слегка. Приедешь – звони, я буду ждать. Хорошо? Всё, целую, поехали…
Через час я сидела в уютном кресле с бокалом вина и мобильником в руке, всё никак не в силах проститься с Костей.
– Всё, клади трубку, и пошли по кроватям. Завтра и тебе, и мне на работу, – уже который раз говорила я.
– Нет, киса, ты первая клади, прошу тебя, и пойдём спать, – не совсем трезвым голосом отвечал Костя.
В трубке слышались гудки. Но через несколько минут всё повторялось заново.
– Котёнок, не спишь? Давай ещё немного выпьем?
Мы наполняли себе бокалы: я – вином, Костя – ромом с колой, символически чокались, говорили «Целую, спокойной ночи», но в последнюю секунду перед очередным отбоем слышался его голос: «Катёнок, я так люблю тебя, ты не представляешь! Жить без тебя не могу».
– Милый, я тоже тебя! Очень скучаю. Давай завтра встретимся?
– Давай, а сейчас спать. Целую.
С десятого раза попрощаться и уснуть у нас всё же получилось.
Проснувшись утром и вспомнив рассказ Кости, я машинально, не давая себе отчёта, произнесла фамилию: «Ансаков». Я никогда не слышала о нём, никогда не видела, но почему-то, произнеся его фамилию, расстроилась.
Вечером, когда Костя позвонил и, извинившись, сказал, что у него встреча с адвокатом, а поэтому
Прошёл, день, а за ним ещё один – такой же серый, будничный – в нервозности, тревоге и ожиданиях.
Я понимала Костю, старалась как могла поддерживать, ободрять в нечастых телефонных разговорах. Он очень изменился за последние дни – стал замкнутым, малоразговорчивым, редко шутил. Ещё бы веселиться, если твой бизнес, который ты строил с нуля, в который вкладывал душу, энергию, деньги, в один день становится не твоим, и ты теряешь всё, чему посвятил столько лет… Тут уж действительно не до веселья. Но завтра – суд, нужно дожить до этого дня и возможно, и даже, скорее всего, – всё встанет на свои места. Лично у меня не было и тени сомнения, что всё будет именно так. С этой мыслью я проснулась пораньше, позавтракала, оделась и стала с нетерпением ждать, когда за мной заедет Костя. Зазвонил телефон.
– Доброе утро, Кать, ну что? Ты не передумала ехать? Если нет, то я стою внизу, жду тебя.
– Приветик, милый. Нет, конечно, не передумала! Одну минуту, и я спускаюсь.
– Привет, милый, – сказала я ещё раз, садясь в машину и целуя Костю. – Едем? А во сколько начало суда?
– В одиннадцать. Пока доедем, с адвокатом ещё раз переговорим. Дай Бог, чтобы время заседания не перенесли, это у них запросто происходит, – говорил Костя, выруливая со двора.
– Всё будет хорошо. Посмотри, какое солнечное утро! Думаю, будет отличный денёк, и ты обязательно выиграешь это дело, – стараясь поднять его настроение, улыбалась я.
Через полчаса мы были за городом. Ехали по дороге, вдоль которой по обе стороны стоял уже слегка начинающий играть осенними красками лес. Тёмно-зелёные ели чередовались с берёзами и осинами, чьи листья начал покрывать багрянец и золото.
– Как быстро лето пролетело! – вздохнула я. – Вроде недавно любовалась, как распускаются почки на деревьях и появляется яркая зелёная листва, а сейчас уже столько жёлтых красок. Посмотри, Костя, как красиво.
– Да, очень красиво. Начало осени – моя любимая пора, – глядя в окно на бегущий вдоль дороги лес, ответил Костя.
– Слушай, я всё забываю у тебя спросить. А почему суд в областном городке?
– У меня есть загородный дом, я там прописан, суд по месту жительства. Вот, собственно и весь секрет, – опять вздохнул Костя. – Понимаешь, Ансакову выгодно, чтобы суд проходил именно в области, а не в Москве. Вчера мой адвокат прислал фото по электронке, нашёл в инете: Ансаков вручает за какие-то там заслуги орден областному прокурору, жмёт ему руку, обнимает, говорит слова благодарности за заслуги перед Московской областью… Теперь ты понимаешь, какие у меня шансы выиграть это дело? – произнёс Костя.