Святая
Шрифт:
– Э-э, он пригласил меня, и я подумала, что это хорошая идея. Мне нужно было выбраться из дома на какое-то время.
Такер кивает рассеяно, и я внезапно осознаю, что мои волосы все еще мокрые от катания в снегу, щеки красные, а кожа светится, и не только от холода.
Держись, Клара, говорю я себе. Ничего не произошло. Ты и Кристиан друзья, и Такер понимает это, и это нормально – кататься на лыжах со своим другом. Ничего не произошло.
– Извини, - произносит Кристиан в моей голове, - из-за меня у тебя неприятности, правда?
– Нет. Все нормально, - отвечаю я, замирая от ужаса, что прямо сейчас он может слышать меня, собирать виноватые мысли из моего разума.
– Вообще-то, мне
Такер скрещивает руки. – Правда?
– Я катался с ней в прошлом году, и она почти убила нас обоих.
– Хей, - возражаю я безмолвно.
– Я не делала ничего подобного. Не говори ему этого.
– Да ладно, нечего возражать, - добивает меня Кристиан.
– Это был мой первый раз на подъемнике. Прими это во внимание, - отвечаю я.
– Что ж, она только что сказала мне, что теперь стала кататься гораздо лучше, - говорит Такер.
– Я взял ее на «Dog Face» [33] , - говорит Кристиан. – Ты бы видел, как она упала. Убийственный провал.
– Вот как? Я не знал, что она когда-нибудь падала, – отвечает Такер.
Слушать этот разговор, словно наблюдать за столкновением поездов.
– С частичной потерей амуниции, - отвечает Кристиан. – Стукнулась по-крупному.
– Привет? Я вообще-то стою прямо здесь, - я стукаю его поруке.
33
Прим. переводчика: название трассы уровня черный бриллиант.
– Это было просто…
– Это не смешно, - обрываю я его. – Было холодно.
– По идее ты должна быть имунна к холоду, - отвечает он. – Это была хорошая практика.
– Точно. Хм-м, - я пытаюсь не улыбнуться. – Практика.
– Звучит очень забавно, - говорит Такер. Он бросает взгляд на часы. – Окей, мне пора идти. Некоторым из нас нужно работать.
Он наклоняется и целует меня в щеку, что немного неловко в лыжных ботинках и полной зимней амуниции, но мы справляемся.
– Значит, встретишь меня в четыре во дворе Мусс Крик? Я могу подвезти тебя домой, если Крис не против.
– Без проблем, - отвечает Кристиан, словно это ни сколько его не беспокоит. – В четыре часа она полностью твоя. Что оставляет нам еще сколько, три часа на лыжи?
– Здорово, - говорит Такер. А потом он обращается ко мне. – Постарайся не пораниться, хорошо?
Такер почти не разговаривает по дороге домой.
– С тобой все в порядке? – спрашиваю я, понимая, что это самый глупый вопрос всех времен, но я ничего не могу с собой сделать. Тишина убивает меня.
Неожиданно он сворачивает в сторону от дороги и паркует старую фермерскую машину.
– Вы заканчиваете предложения друг друга, - он поворачивается ко мне с безмолвным обвинением в глазах. – Ты и Кристиан. Вы заканчиваете предложения друг друга.
– Так. Это ничего не…
– Да, это значит. И больше того. Вы будто можете читать мысли друг друга.
Я кладу ладонь на его руку, стараясь найти правильные слова.
– Он заставляет тебя смеяться, - говорит он мягко, отказываясь смотреть мне в глаза.
– Мы друзья, - говорю я.
Его челюсть напрягается.
– Мы связаны, - признаю я. – Мы всегда были в каком-то смысле связаны. Из-за видений. Но мы просто друзья.
– И ты общалась с ним как с другом? Вне ангельского клуба Анжелы?
– Пару раз.
– Пару раз, - повторяет он медленно. – И сколько? Три? Четыре?
Я мысленно подсчитываю количество раз, когда он появлялся на моей крыше. – Может быть пять. Или шесть. Я не веду учет, Так.
– Шесть, - говорит он. – Вот видишь, это больше чем несколько.
– Такер…
– И ты не говорила мне, потому что…
Я вздыхаю:
– Я не говорила, потому что не хотела, чтобы ты… - я не могу произнести это.
– Ревновал, - заканчивает он. – Я не ревную.
Он откидывается на сидении, закрывает глаза на минуту, затем выдыхает.
– А вообще-то знаешь? Я чудовищно ревную.
Он открывает глаза и смотрит на меня с недоуменным удивлением во взгляде.
– Вау. Терпеть не могу вести себя так. Весь день я был на волоске от того, чтобы превратиться в Брюса Баннера [34] и врезать по шкафчику, как Халк. Могу поспорить, это не очень привлекательно?
34
Брюс Баннер - физик, получивший изрядную долю гамма-излучения во время собственного эксперимента и из-за этого превращающийся в Халка, являющегося его эмоциональным и импульсивным альтер-эго.
Я не могу сказать, серьезно ли он, так что веду себя так, будто он пошутил.
– Вообще-то это даже здорово, в стиле пещерного человека. Зеленый – определенно твой цвет.
Он смотрит на меня неуклонно.
– Но ты не можешь меня винить. В прошлом году Прескотт тебе нравился.
– Но это было, потому что я думала, что он моя… - и снова я не могу произнести это.
– Твоя судьба, - договаривает Такер. – И почему мне от этого не легче?
– Видишь, кто теперь заканчивает мои предложения? Он и я - друзья, - снова настаиваю я. – Я признаю, что была немного одержима идеей о Кристиане в прошлом году. Но это была именно идея. Я даже не знала его, а ты - это по-настоящему.
Он смеется. – Я это по-настоящему, - смеется он, но я могу сказать, что это ему нравится.
– Кристиан мое прошлое, ты - будущее.
И теперь я говорю, используя клише.
– Ты мое настоящее, - добавляю я быстро, и это не лучше.
Уголок его рта поднимается в попытке улыбнуться.
– Ого, Марковка, ты только что сказала, что я Мистер Райт [35] ?
– Извини.
– Господи, ты всегда так умеешь использовать слова. Успокойся, мое сердце [36] .
35
Мистер Райт - герой истории, рассказанной американским онкологом Филипом Вестом. У Райта была поздняя стадия рака лимфатических узлов - лимфосаркома. Он умирал, и все, что могли сделать доктора, - это давать ему обезболивающие средства. У них уже не осталось никаких надежд, но надежды остались у Райта. Он был уверен, что очень скоро должны разработать новое лекарство.
В один прекрасный день его лечащий врач обнадежил Райта. Сказал, что изобрели лекарство от его болезни и Райт может испытать его на себе. Специально создав торжественную обстановку, доктор сделал ему первую инъекцию “препарата удвоенной силы”, который в действительности был водой. И мистер Райт начал выздоравливать. Вскоре он снова вернулся к своей нормальной жизни, летая на аэроплане в добром здравии.
36
«Успокойся, мое сердце» - выражение, передающее волнение, возникающее при виде объекта воздыхания. Первоначально использовалось для характеристики бесчувственности женщины в романтический период, сейчас же часто употребляется иронически для описания неподходящих партнеров.