Святое дело

Серегин Михаил Георгиевич

– Ай-я-яй! – сокрушался Костя. – Как же так?!

Отец Василий насупился, дернул врача за рукав и кивнул на пацанов. Костя тоже озадаченно уставился на отроков. По тому, как время от времени они кидали в сторону Кости вороватые взгляды, было ясно – отношение к краже они имеют. Но вели себя при этом пацаны крайне странно: не пытались ни бежать, ни строить из себя посторонних лиц. Где-то отец Василий об этом читал. Дети воруют, потом передают взрослым, и ищи-свищи ветра в поле... не докажешь ни хрена. А если и докажешь, то не

посадишь.

Вокруг пошло какое-то движение. Священник неодобрительно огляделся и увидел, что они буквально окружены озабоченно шныряющими подростками. Вот один тронул за рукав зрелого, солидного мужчину, пробующего творог, и тогда остальные, стаей разъяренных воробьев, окружили мужика со всех сторон.

Священник аж закипел, столь бесстыдным и не по возрасту наглым было их поведение. Но то, что произошло дальше, совершенно выбило его из колеи.

К удерживаемому на месте мужику подошли парни еще постарше, лет, пожалуй, шестнадцати, нагло обшарили мужчине карманы, не обращая внимания на протесты, вытащили портмоне и, преодолев отделяющее их от Кости расстояние, сунули кошелек врачу.

– Ваш?

– Мой, – кивнул Костя.

– Держите.

Парни вернулись к вору, не слишком умело, но уверенно закрутили ему руки за спину и потащили прочь.

– Не понял, – хмыкнул Костя. – Это что за Тимур и его команда?

– Чего-то я тоже не въезжаю, – пожал плечами отец Василий. – Давай посмотрим...

Они медленно отправились вслед за пацанами, но, вопреки ожиданиям, вора не потащили в милицию, а выволокли за базарное ограждение, прижали к вагончику и стали бить.

Первыми начали те, что повзрослее. Мужика мигом и очень грамотно сбили с ног, нанесли ногами несколько ударов по голове, а потом подключилась и мелочевка.

– Ровнее носок держи, Сергуня, – вдумчиво комментировали происходящее отошедшие в сторонку старшие. – В висок не надо! Не в висок, тебе сказали! Переверните его... так, молодцы. Теперь по почкам. Не торопитесь, все успеете... Поп и врач стояли, как превратившиеся в соляные столбы жены библейского Лота. Но священник преодолел шок первым.

– Эй, пацаны! – заорал он и кинулся вперед. – Вы что делаете?!

– Да мы уже закончили, батюшка, – успокоительно поднял руку вверх один из старших. – Так, щеглы! Хорош! Хорош, я сказал! Не увлекаться!

Мелочовка нехотя отвалила от неподвижного объекта своей неординарной забавы.

– Всем по местам! – скомандовал старший. – Быстро-быстро!

Отец Василий подошел к вору, перевернул на спину и приподнял. В глазах крупного, зрелого мужика застыли ужас и недоумение.

– Живой? – спросил его священник, хотя и так уже видел: все в порядке.

– Иди, и впредь не воруй, – внятно произнес из-за его спины парень. – Ты все понял?

Мужик судорожно затряс головой в смысле: «Да! Да! Я все понял! Больше не буду!»

Отец Василий разогнулся, хотел спросить парней, что это за беспредел,

но те уже шли прочь, весело переговариваясь и обсуждая самые удачные удары.

– Твою мать! – выдохнул священник и повернулся к Косте. – Ты что-нибудь понял?

– Ни хрена, Мишаня! – затряс головой главврач районной больницы. – Ни хрена...

* * *

Они просидели за чаем и покупным печеньем часа два, но разошлись неудовлетворенные. Оба понимали неординарность происшедшего сегодня, но ни одной внятной трактовки ни один из них так и не предложил.

А потом начались «чудеса».

Как обычно, первым эту новость сообщил отцу Василию вездесущий и пронырливый диакон Алексий.

– Слышали, ваше благословение, чего на базарах делается? – со свистом подбирая слюну, выпалил он.

– Не так быстро, – благодушно улыбнулся отец Василий.

– На базарах торговцев по правилам учат работать! – не мог остановить восторженного подпрыгивания на месте диакон.

– То есть?

– Короче, пацанва у каждого весы проверяет! А у кого чего не так, по почкам и в ментовку тащат.

– Пацанва? – нахмурился отец Василий, моментально вспомнив инцидент с вором.

– Ага, пацанва!

– А чем тогда менты занимаются?

– Так эта... протоколы составляют... Чего тут непонятного? – хмыкнул диакон. – А потом на административную комиссию и штраф!

Отец Василий недоуменно поднял брови и почесал затылок. Он совершенно точно знал, что усть-кудеярская пацанва на это в принципе не способна! Но исходящая от диакона информация, как правило, была правдивой. А на следующий день он это увидел воочию, но уже в Татарской слободе.

Он отправился туда, чтобы встретиться и переговорить с Исмаилом, но муллы дома не оказалось, а молоденькая домработница сообщила, что Исмаил Маратович отправился на рынок – посмотреть, что там делается.

– А что там делается? – осторожно поинтересовался отец Василий.

– Говорят, пацаны работать мешают... – нахмурилась домработница. – К Исмаилу Маратовичу с утра очередь выстроилась, жалуются все, что никто ничего с ними поделать не может...

Священник поблагодарил за информацию и почти бегом кинулся на слободской рынок. Через десять минут он увидел всех: и муллу, и почерневшего от забот хозяина рынка Фарида Хабибуллина. Отец Василий поздоровался с ними за руку и встал рядом.

Мужики горячо обсуждали, что теперь делать.

– Ты пойми, Исмаил, они мне всю торговлю кобыле под хвост пустили! – горячился Фарид.

– И что ты предлагаешь? – качал головой мулла.

– Я не знаю! Ты предложи!

Отец Василий начал присматриваться и вскоре почти все понял. По всему рынку ходили шанхайские пацаны, которые время от времени ставили на те или иные весы эталонную гирю и в случае несоответствия метили металлическую стенку лотка на уровне колен алой краской из пульверизатора.