Святой
Шрифт:
Она закричала, когда его рука громко и резко приземлилась на ее едва прикрытую попку.
– Это за вчерашнюю пьянку.
Он снова ударил ее, в этот раз в два раза сильнее.
– А это за Вайета.
Элеонор впилась пальцами в простыни и собралась с духом. Следующий шлепок был болезненнее, чем два предыдущих вместе взятых. У нее перехватило дыхание от боли.
– А это было просто для удовольствия. А теперь можешь ложиться спать.
– Ай, – наконец, выдавила из себя Элеонор. Она легла на бок и укрылась одеялом. Она смотрела
– Не могу поверить, что вы меня отшлепали.
Сорен улыбнулся: - А я могу.
Он наклонился и поцеловал ее, одним из его захватывающих поцелуев, которые заставляли её чувствовать себя нетронутым местом на карте в ожидании, когда первооткрыватель водрузит на нее свой флаг.
Его рука скользнула под одеяло, вниз по ее телу и между ног. Поверх пижамных шорт он дразнил клитор, пока она не начала тяжело дышать ему в рот. Она приподняла бедра, желая большего, и он отодвинул ткань в сторону, чтобы проникнуть в нее одним пальцем.
– Хочешь кончить?
– спросил он.
– Да, пожалуйста.
Он снова поцеловал ее и потер клитор большим пальцем. Она впилась пальцами в простыни, пока он подводил ее все ближе и ближе к оргазму. Она закрыла глаза, напряжение все нарастало, температура тела повышалась. И затем, без предупреждения, Сорен убрал руку.
Она распахнула глаза и уставилась на него.
– Вы убиваете меня, - заявила она.
Он одарил ее такой дьявольской улыбкой, что она едва не кончила только от нее.
– Я спросил, хочешь ли ты кончить. Но я не сказал, что позволю тебе.
– Чертов садист.
– Рад, что ты начала это понимать. Теперь, хочешь сказку на ночь?
– Нет, я хочу оргазм.
– Хорошо. Найду книгу. Но сначала...
– Сорен опустился на колени возле кровати, и Элеонор поднялась на локтях.
– Вы что там делаете? Молитесь?
– Ищу. А вот и он.
– Он достал какой-то чемодан из-под кровати и открыл его.
– Что это?
– Кингсли хорошо снабжает свои гостевые комнаты.
– Он достал два куска веревки из чемодана, закрыл его и задвинул обратно под кровать.
– Придется покинуть комнату на несколько минут, не уверен, что могу тебе доверять.
– Думаете, я буду яростно мастурбировать, как только вы повернетесь ко мне спиной?
– Да.
– Скорее всего, вы правы.
Он взял ее запястья. Они казались такими маленькими в его ладони. Он обернул веревку вокруг запястий несколько раз, связывая их вместе, затем набросил петлю на столбик кровати и зафиксировал. С благоговением она наблюдала за его умелыми пальцами, как легко он завязал веревку.
– Оставайся на месте.
– На месте?
– крикнула она, когда он покинул комнату.
– Я привязана к чертовой кровати. Куда тут пойдешь?
Сорен не ответил.
– Ненавижу вас!
– крикнула она громче. В этот раз он ответил:
– Сто семьдесят семь, - крикнул он в ответ.
Как только Сорен вышел, она решила непременно выбраться
– Ты все еще здесь, хорошо.
– Сорен вернулся в комнату с книгой в руках.
– Интересно почему.
– Она притянула колени к груди и пробубнила.
– Вы самый злой человек на земле.
– Да, я такой. Хочешь послушать сказку перед сном?
– Я бы хотела врезать вам по лицу.
– Это Льюис Кэрролл. Я нашел его в антикварном книжном магазине в Риме.
– Ненавижу ее. Хочу увидеть, как она горит.
– Это «Алиса в Зазеркалье». Я знаю, как ты неравнодушна к Бармаглоту.
– Это вы Бармаглот, вы монстр.
– Книга большая. Устраивайся поудобнее. Я буду читать.
– А я мысленно вас убивать.
Элеонор обдумывала несколько дюжин жестоких фантазий о возмездии Сорену. Он отшлепал ее, возбудил, отказал в оргазме, а затем привязал к кровати, чтобы она не смогла себя трогать. А теперь он блаженно игнорировал ее злость, перелистывая страницы книги и приступая к чтению:
– Одно было совершенно ясно, - начал он, - белый котенок тут ни при чем; во всем виноват черный, и никто другой.
Находясь в плену, Элеонор ничего не могла сделать, кроме как лежать и слушать, как Сорен читает ей. Вскоре она погрузилась в эту историю, в мгновение, в нелепое удовольствие быть почти двадцатилетней и слушать при этом сказку на ночь. Она забыла о веревках на запястьях и потребности внизу живота. Через час она даже забыла о том, как планировала убить Сорена с помощью кирки, как только он ее развяжет.
Он читал, пока Элеонор не начала зевать, а ее веки начали тяжелеть. Она хотела остаться в сознании и продолжать слушать, но она сражалась в проигранной битве против сна. Сорен закрыл книгу и положил ее на прикроватную тумбочку.
– Малышка, ты спишь?
– спросил Сорен.
Она почувствовала, как он развязывает ее руки. Как только веревки ослабли, он аккуратно растер ее запястья.
– Почти, сэр.
Сорен взял ее на руки, и она оказалась у его груди.
– Люблю эту книгу, - выдохнула она.
– Я знаю. Она у меня тоже одна из любимых.
– И вас я тоже люблю, сэр. Даже когда хочу убить киркой.
– Это все, на что я могу рассчитывать.
– Он наклонился и поцеловал ее в лоб и щеку.
– Прежде чем ты уснешь, нам нужно кое-что обсудить.
– Если это не о сексе, то я сейчас же усну.
– Тогда просыпайся.
Элеонор распахнула глаза и ровно села.
– Когда? Как скоро? Сегодня?
– Когда я приму решение, то обязательно скажу тебе.
– У нее снова появились крышесносные фантазии. Безусловно, он решает, когда.
– Но тебе скоро двадцать. Больше не подросток. Ты должна быть готова.