Связанные Долгом
Шрифт:
— Почему ты так удивлена?
— Потому что до сих пор ты не производил впечатление заботливого мужа.
Данте ничего не ответил, только посмотрел на меня этим своим непреклонным холодным взглядом.
— Мне не нужно, чтобы ты меня защищал. Я могу справиться сама, — сказала я, когда стало ясно, что он ничего не скажет.
Данте сузил глаза.
— Это моя территория. Это мои люди, и моя работа держать их в повиновении. Если они проявляют неуважение к тебе, это всего лишь небольшой шаг к тому, чтобы они посмели не уважать меня. Я этого
— Ты заставил меня выглядеть неспособной выполнять свою работу. Раффаэле подумает, что я слабая, потому что нуждаюсь в твоей защите.
Данте подошел очень близко, окутав меня запахом своего лосьона после бритья.
— Валентина, единственная причина, почему эти люди тебя уважают, потому что ты моя жена. Я знаю, что тебе это не нравится, знаю, что ты сильная, но ты не можешь добиться господства над такими как я людьми, потому что у тебя нет такого же оружия, как у меня.
— Какого оружия?
— Безжалостность, жестокость и полная решимость убить любого, кто оспаривает мою претензию на власть.
Я затаила дыхание.
— Почему ты думаешь, что я не убила бы кого-нибудь, если бы мне пришлось? Может, я тоже способна на жестокость, как и ты.
Данте невесело улыбнулся.
— Может быть, но я в этом сомневаюсь. — он провел пальцем по моему горлу. — Возможно, у тебя и был бы шанс выжить в Наряде, если бы тебя воспитывали так же, как мальчиков в нашем мире. Мой отец приказал мне убить человека в первый раз, когда мне было четырнадцать лет. Предателя, которого пытал отец, прежде чем я пустил ему пулю в голову. После этого отец приказал одному из своих солдат пытать меня, чтобы посмотреть, как долго я смогу выдержать боль, пока не сломаюсь и не буду молить его остановиться. Я продержался менее тридцати минут. Второй раз я продержался почти два часа. В десятый раз моему отцу пришлось остановить солдата, иначе бы я умер. Я не просил, даже ради того, чтобы спасти свою жизнь. Радуйся, что тебе не представилась возможность закалить свою жестокость, Валентина.
Мне пришлось дважды сглотнуть, прежде чем я смогла говорить.
— Это варварство. Как ты можешь не ненавидеть своего отца за то, что он сделал с тобой?
Палец Данте задержался на моей груди. Ткани моей блузки с таким же успехом могло не быть вообще, казалось, что он касается обнаженной кожи.
— Я ненавижу его. Но и уважаю. Страх, ненависть и уважение вот три самых важных чувства, которые Капо должен внушать окружающим.
— И твоей жене?
Данте отдернул руку.
— Ненависти и страху нет места в браке. — он отошел от меня и непринужденно подошел к моему столу, заваленному папками, которые я собиралась просмотреть. — Я смотрю, ты пытаешься ознакомиться с нашими крупными игроками.
Мне было трудно переключиться на внезапную смену темы, мой разум все еще не оправился от того ужаса, который Данте рассказал мне о своей юности.
Неудивительно, что он так хорошо умел закрываться после такой жестокости, которой его подвергал отец. Я задалась вопросом, сколько из шрамов,
— Да. Я хочу запомнить их лица, имена и причуды.
— Думаю, мне надо остаться, пока не появятся высокопоставленные гости, чтобы познакомить тебя с ними. Чтобы сделать представление более официальным, я попросил Лео пригласить их на ранний прием. У тебя будет возможность пообщаться с ними без привычного хаоса в казино, и они получат шанс поиграть какое-то время в одиночестве.
Я была благодарна Данте за то, что он позаботился о том, чтобы у меня все прошло гладко. Разумеется, я понимала, что, по крайней мере, отчасти это было связано с тем, что ему нравилось все держать под своим контролем.
— Спасибо.
Он наклонил голову и несколько секунд просто смотрел на меня, прежде чем свериться со своими часами.
— Почему бы тебе еще не позаниматься немного? Первые гости должны появиться через час. Я пока поговорю с Лео и позабочусь, чтобы все было подготовлено для приема.
Когда он, проходя мимо, поравнялся со мной, я положила руку ему на предплечье, останавливая, затем встала на цыпочки и поцеловала его в щеку, прежде чем подойти к своему столу и взять папку. Через мгновение я услышала, как дверь открылась и закрылась.
За пятнадцать минут до того, как прием должен был начаться, я направилась в зал, где несколько столов были сервированы бокалами и бутылками шампанского в ведерках со льдом. Здесь же был небольшой буфет с канапе. Данте направился ко мне сразу же, как увидел. Его присутствие успокаивало меня.
Вскоре прибыли первые гости. Большинству из них было по меньшей мере за пятьдесят: пожилые, богатые мужчины в дорогих дизайнерских костюмах, загорелые от того, что слишком много времени проводят на поле для гольфа, и с улыбками, говорящими о чрезмерной самоуверенности.
Эти люди считали, что этот мир существует только для них. И все-таки я не могла не заметить уважение в их взглядах, когда они встретились с Данте. По тому, как они пожимали ему руку, было понятно, что они выражали ему свое почтение.
Данте всегда быстро переключал их внимание на меня, представляя как нового управляющего и свою жену. Последнее неизменно вызывало поток похвалы в адрес моей красоты. Даже если я, безусловно, не возражала против того, чтобы восторгались моей внешностью, это не то, что могло бы помочь мне держать персонал казино под контролем.
Я уводила разговор от своей внешности, вовлекая мужчин в светскую беседу. К счастью, они позволяли мне это, только в ответ страстно желая поделиться своими историями о том, как обмануть налоговую, о своих достижениях на поле для гольфа или о богатом выборе в их винных погребах, и было очевидно, что они привыкли к женщинам, внимающим каждому их слову.
Я проводила их к столам с рулеткой, по-прежнему улыбаясь, и вскоре они начали сорить деньгами, слишком увлекшись тем, чтобы похвастаться и произвести впечатление на меня.