Связанные Долгом
Шрифт:
Последняя часть вышла более обвинительной, чем предполагалось.
— Я знаю, — сказал Данте, его холодные голубые глаза изучали мое лицо. — Я плохо с тобой обращался. Ты ничего не сделала, чтобы заслужить этого. Когда ты отдалась мне в первый раз, я должен был обнять тебя потом. Это был бы достойный, благородный поступок. Вместо этого я ушел. Я не хотел позволять себе быть рядом с тобой. Однажды я позволил себе любить, и после того, как мне пришлось смотреть, как Карла умирает медленной ужасной смертью, я поклялся себе, что больше не позволю девушке войти в мою жизнь.
Я медленно кивнула.
— Я сожалею о том, что
Взгляд Данте был отстраненным. Он не плакал. Я не думала, что он когда-нибудь позволит себе сделать это перед кем-то, но в его глазах была глубокая печаль, которая разрывала меня.
— Я убил ее.
Я дернулась в его объятиях, мои глаза расширились.
— Что ты сделал? Но я думала, что она умерла от рака.
— Да, она бы и умерла от него. Врачи сказали, что ничем не могут ей помочь. Она находилась дома, почти все дни была накачана наркотиками, так что ей не было больно, но даже морфий в конце концов больше не помогал. Она попросила меня помочь ей, освободить ее от ужаса, в который превратилась ее жизнь. Она не хотела провести еще несколько недель привязанной к кровати, не способной выбраться из разбитой боли. — он сделал паузу, и я открыто плакала, даже если он не мог. Я прижала свою руку к его груди, пытаясь показать ему, что все было хорошо, что я понимаю. — Она хотела, чтобы я застрелил ее, потому что думала, что так будет легче мне, будет менее личным. Я не мог этого сделать. Не так. Не так, как я расправлялся с предателями и подонками, которые даже не стоили грязи под ее ногами. Я ввел ей инсулин, и она заснула у меня на руках и больше никогда не просыпалась.
— Я не знала. Мне всегда говорили, что она умерла, потому что ее органы не справились.
Его глаза остановились на мне, темные и затравленные. Он провел большим пальцем под моими глазами, вытирая слезы.
— Именно этого я и хотел. Я никогда никому не говорил.
Я вздрогнула, слишком ошеломленная, чтобы что-то сказать. Я зарылась лицом в его шею, ища его тепло и аромат. Его рука нежно провела кругами по моему животу.
— Если бы я знала, то не давила бы на тебя так сильно.
— Вэл, ты не давила на меня. Когда я женился на тебе, я поклялся заботиться о тебе и стараться быть хорошим мужем, и я не отношусь к своим клятвам легкомысленно. Я человек чести, и все же я не выполнил обещаний, которые дал тебе.
— Почему ты согласился жениться, если знал, как тебе будет тяжело?
— Мой отец хотел, чтобы я женился, и я знал, что начинаю выглядеть слабым, потому что не могу забыть Карлу, поэтому я сделал то, что считал лучшим для моего притязания на власть. Ты казалась идеальным выбором.
То, как он это произнес, звучало так, будто я не была этим, но я не перебивала его.
— Я думал, что ты не захочешь позволить близость так скоро после смерти своего первого мужа.
Упоминание об Антонио сдавило мне горло, но я проглотила его.
— Я бы так и сделала, если бы мы были влюблены или у нас было что-то похожее на настоящий брак.
— Я не виню тебя за то, что ты хотела чего-то настоящего после того, как Антонио использовал тебя. Что еще хуже, что ты вышла замуж за другого человека, который использовал тебя в своих целях. — он тихо выдохнул.
— Поэтому, когда ты решил жениться на мне, ты не собирался спать со мной?
Данте мрачно рассмеялся.
—
— Тогда почему ты не спал со мной в нашу первую брачную ночь или в последующие дни?
— Я хотел. Когда я привел тебя в свою спальню в нашу первую брачную ночь, мне ничего так не хотелось, как сорвать с тебя платье и погрузиться в тебя. Я был зол. Я хотел трахать тебя до тех пор, пока не избавлюсь от этого гнева, но потом ты вышла из ванной в той скромной шелковой ночной рубашке, выглядя как настоящая леди, и моя жена, которой ты была, и у тебя был этот гребаный взгляд надежды и неуверенности в себе, и я знал, что не могу использовать тебя так.
Мои губы приоткрылись от удивления.
— Ты подозревал, что я никогда не спала с мужчиной?
Данте покачал головой.
— Нет. Я мог бы сказать, что ты была неопытна в своих ухаживаниях и попытках соблазнить меня, но я догадался, что твой первый муж был доминирующим в спальне и не позволял тебе брать дело в свои руки, хотя это не соответствовало моей оценке Антонио.
— Неужели я так плохо пыталась соблазнить тебя? — спросила я со смущенным смешком.
Было невероятно говорить с Данте так открыто, и находиться в его объятиях, без его попыток отстраниться, было еще лучше.
Губы Данте скривились в кривой усмешке.
— Я человек, который гордится своим самообладанием. Поверь мне, большинство мужчин не смогли бы устоять перед твоим обаянием. Честно говоря, когда я узнал, что буду твоим первым, мне было еще труднее сдерживаться. Это, наверное, мужское дело, но я хотел предъявить свои права на тебя.
— Звучит очень по животному.
— Так и есть. До того, как я женился на тебе, я не хотел неопытную невесту, но когда узнал правду о тебе, мне было трудно думать о чем-то еще, кроме того, чтобы сделать тебя моей. — взгляд Данте метнулся к моему круглому животу, где все еще покоилась его рука. — И осознание того, что ты носишь моего ребенка, заставляет меня гордиться, хотя на самом деле это не то, что должно вызывать у меня такое чувство. В конце концов, это не большое достижение, чтобы оплодотворить свою жену.
Я покачала головой с улыбкой, которая медленно угасла на моих губах, когда мои глаза нашли Данте.
— Мне нравится это. Я люблю говорить с тобой, как настоящие муж и жена. Пожалуйста, не отстраняйся от меня снова. Я не могу вернуться к одиночеству.
Данте взял меня за щеку.
— Не буду. Сегодня был тот звоночек, в котором я нуждался. Я постараюсь быть лучшим мужем, каким только могу быть, что, вероятно, все еще намного меньше, чем ты заслуживаешь. Я не эмоциональный человек, и ненавижу публичные проявления любви, но я не вернусь к игнорированию тебя. Это я могу обещать.
Я поцеловала его.
— Спасибо тебе.
Мы молча лежали рядом, пока я не почувствовала, что наша дочь пошевелилась. Я быстро переместила руку Данте, чтобы он тоже мог ее почувствовать. Он замер.
— Ты чувствуешь ее?
Данте кивнул. Он ничего не сказал, но я знала, что это не потому, что он не был затронут происходящим. Улыбаясь, я снова положила голову на плечо.
— Когда я смогу вернуться домой?
— Завтра. Они хотят оставить тебя на ночь.
— Хорошо. — я действительно не была счастлива по этому поводу.