Связанные любовью
Шрифт:
Она подняла ладонь, чтобы ударить меня, когда на нас упала тень, и сильная рука Луки схватила ее за запястье. Он отшвырнул ее от меня, так что Грейс влетела в стену, но Лука не отпустил ее. Его хватка на запястье заставила ее вздрогнуть, и от его взгляда она сжалась.
– Она не стоит того, – умоляюще прошептала я.
Его губы изогнулись в самой жестокой улыбке, какую я когда-либо прежде видела на его лице, и он отпустил ее руку.
– Ты больше не заговоришь с Арией. Ты никогда и близко не подойдешь к ней, либо ты узнаешь,
– Лука, прошу, – умоляла она, хвата его за руку, и я застыла. – Я сделаю для тебя все что угодно. Я люблю тебя.
Он с отвращением скинул ее руки.
– Не прикасайся ко мне, шлюха! Ты только что проглотила сперму моего брата. Ты правда думаешь, что я хочу чувствовать на себе твои грязные руки?
Он обернулся ко мне, и выражение его лица смягчилось, но Грейс еще не закончила. Ее лицо исказилось от злобы, когда она подняла полные ненависти глаза на меня.
– Жаль только, что тот парень в клубе Луки не изнасиловал тебя, когда я заплатила ему. Готова спорить, что только наркотики в твоей крови позволили бы твоей пизде хотя бы раз принять член Луки полностью. Скорее всего это был бы единственный раз, когда он испытал удовольствие, трахая тебя.
Я задохнулась от шока, но лишь на секунду, потому что Лука потянулся за ножом под полой пиджака. Он развернулся и кинулся к Грейс, впечатывая ее в стену и прижимая лезвие к горлу. Ярость на его лице напугала меня, но затем я поспешила к нему и схватила за руку, но он воспротивился. Он был слишком сильным по сравнению со мной. Его полные ненависти глаза следили за Грейс, пока он держал нож у ее шеи. Я не особо заботилась о Грейс, но, если Лука убьет ее здесь, сенатор Паркер вызовет полицию, а не все полицейские были под контролем Семьи.
– Лука, пожалуйста, – пробормотала я.
– Послушай меня, Грейс. Ты вновь уедешь из Нью-Йорка и уже не вернешься. Я скажу это только лишь раз: ты никогда не будешь вновь угрожать моей жене или станешь первой женщиной, с которой я сдеру кожу живьем.
Он стукнул себя в грудь рукоятью ножа прямо в том месте, где была татуировка Семьи. Его взгляд заставил меня содрогнуться. И Грейс, наконец, поняла, что он говорит серьезно. Кровь отхлынула от ее лица, когда она кивнула.
– А теперь ты отправишь в свою гребанную комнату и не высунешься оттуда, пока вечеринка не закончится.
Он выпустил ее, и она побежала по коридору.
Лука обернулась ко мне, убирая нож. Его лицо все еще пылало от гнева.
Я выдохнула.
– Боже, даже я ужаснулась. Ты можешь быть таким страшным!
Выражение его лица, наконец, смягчилось, когда он посмотрел на меня.
– Ага, мне говорили.
Я подошла и положила руки ему на грудь. Не было никакого смысла обвинять Луку в том, что сделала или сказала Грейс. Я давно простила его за ту ошибку. От моего прикосновения последние следы мрака исчезли с лица Луки, а в глазах засияло тепло.
– Не слушай
– Два года? – тихо спросила я.
Лука покачал головой.
– Она была одной из многих, Ария. Я возвращался к ней только потому, что… – Он замолчал.
– Потому что у нее нет рвотного рефлекса, – пробормотала я.
– Ария, – произнес Лука почти зло, беря меня за руку и прижимая ее к сердцу. – Я никогда никого не хотел так, как тебя. И я люблю тебя, потому что ты заставляешь меня смеяться, потому что ты добрая и потому, что, когда бы я на тебя ни посмотрел, я чувствую нечто, что прежде было мне незнакомо: покой.
Я сглотнула.
Именно в этот момент Маттео решил заявиться в коридор.
– Почти полночь. Вам, влюбленные пташки, пора возвращаться.
Маттео нахмурился, наблюдая за тем, как мы смотрим друг на друга.
Я слегка улыбнулась, показывая Луке, что у нас все в порядке. Он взял меня за руку и повел нас обратно на вечеринку. Вскоре после полуночи мы уехали. Лука был взбешен, и оставаться там дольше было бы рискованно, потому что он в любой момент мог потерять терпение.
Мы вместе вернулись в наш пентхаус, чтобы вновь отметить Новый год без посторонних глаз.
Маттео и я схватили бокалы и бутылку шампанского и направились на крышу. Лука искал какие-то закуски. Где-то вдалеке в небе все еще вспыхивали фейерверки. Маттео открыл бутылку и наполнил шампанским три бокала, прежде чем передать один из них мне. Его проницательные глаза смотрели на меня.
– Грейс загнала тебя в угол на вечеринке.
Я ничего не ответила, но коротко кивнула, отпивая шампанское. Затем, когда убедилась, что мой голос звучит достаточно уверено, поддразнила его:
– Слышала, что была не единственной, кого она загнала в угол.
Маттео усмехнулся.
– Это был не просто угол, – многозначительно произнес он.
Я кивнула, вновь глядя на небо.
– Поверь мне, никакое отсутствие рвотного рефлекса не заставит Луку даже близко смотреть на Грейс так, как он смотрит на тебя! С этим тошнотворным обожанием на лице, когда думает, что его никто не видит, – произнес Маттео со своей фирменной ухмылкой. – Мой брат безнадежно влюблен, и, честно говоря, я бы хотел приобрести те же колеса, которые ты даешь ему, и попробовать их на Джианне, чтобы она так же смотрела на меня после свадьбы.
Я расхохоталась так, что изо рта полетели брызги шампанского, попав на рубашку Маттео. Он посмотрел на себя, а затем на меня, приподнимая бровь.
– Это было непередаваемо сексуально. Неудивительно, что Лука с ума сходит по тебе.
– Есть такое, – сказала я, смущенно улыбаясь.
– Что сексуально? – резко спросил Лука, выходя к нам на крышу с тарелкой, наполненной хлебом, оливками и сыром.
Он сунул ее Маттео, который подмигнул мне:
– Режим муж-собственник активирован.