Связанные небом. Крыло к крылу

Истомина Ольга

– Ничтожество! Подонок! Урод! – я бросилась на него с кулаками. – Ненавижу!

В ушах стучала кровь, перед глазами плясали алые круги. Никогда еще я не испытывала настолько сильного гнева. Да что там, вообще не думала, что когда-то впаду в настоящее буйство.

Лэйгис же опять-таки отреагировал достаточно сдержанно. Устало, скорее обреченно вздохнул и схватил меня за плечи, несколько раз стряхнул в воздухе.

– Айлантария, прекрати. Ты ведешь себя, как ребенок. Подобное поведение недопустимо.

– Да что ты вообще понимаешь?! – я попыталась пнуть его хотя бы ногой, но не достала.

Князь держал меня без видимых усилий и, болтаясь в воздухе, я чувствовала себя схваченным за шкирку котенком. Дурацкое и ужасно унизительное ощущение.

– Много чего. Например, что помешал тебе совершить «храбрый» поступок и принести себя в жертву. Вот только это не героизм, а трусость, – князь разжал руки, и я плюхнулась на землю, больно ушибив колени. – Сбежать от проблемы, пусть и на тот свет, гораздо проще, чем остаться на этом и встретиться с ним лицом к лицу. Если бы ты дослушала до конца или спросила у меня, я бы ответил, что не собираюсь пачкать руки о твоего отца. Не захочет признать мою власть – отправится в монастырь. Как видишь, никому не придется умирать.

Каждое слово жалило подобно осе. Я буквально чувствовала, как яд разносится по телу, болезненно жжет внутренности, удавкой сжимает горло. Глаза начало щипать и больше всего я боялась, что позорно разрыдаюсь перед мужчиной, позволив взять над собой вверх.

– Пошли, – Лэйгис невозмутимо, словно ничего не случилось, подал мне руку. – Пора возвращаться обратно.

Проигнорировав протянутую ладонь, я кое как поднялась сама. После всплеска адреналина накатила слабость, меня пошатывало, но я заставила себя расправить плечи и зашагать ровно. В напряженном молчании мы пересекли границу, встретились с дожидающимся отрядом стражи. Очень хотелось обернуться, бросить прощальный взгляд на Скалу Предков, но я подавила этот порыв. Теперь у меня не было права на поддержку духов.

– Айлантария, я могу рассчитывать на твое благоразумие? – уже провожая меня в комнату, нарушил тишину Лэйгис. – Не хотелось бы отрывать служанок от работы, вынуждая присматривать за тобой.

– Не стоит, стражи у дверей вполне достаточно, – я вяло покачала головой. – Не переживай, ты сдержал свое слово, свое я тоже сдержу.

Князь удалился, я же, не раздеваясь, забралась в постель, накрылась одеялом с головой. Зубы застучали друг о друга, меня затрясло в ознобе. Пожалуй, только сейчас я в полной мере осознала, что, если бы не Лэйгис, действительно могла умереть. Мое разбившееся, изломанное тело лежало бы на земле, а вороны бы кружили вокруг, предвкушая богатый пир. От омерзения и ужаса меня передернуло.

По глазам князя было видно, что он нисколько не поверил очередному обещанию, но поводов для волнения у него, в самом деле, не было. Побывав на краю гибели, я с невообразимой ясностью осознала, что до безумия хочу жить. И пусть мою жизнь нельзя назвать легкой и благополучной, даже грядущее бракосочетание с Лэйгисом не повод расставаться с ней.

А ведь я должна была догадаться, что он из крылатых. По традиции лишь самые сильные представители птичьих семейств имели право на власть. Считалось, что лишь птица, способная облететь все княжество, способна обеспечить порядок на своих землях.

Мой отец оборачивался

в беркута. Его птица была большой и сильной. Мощное, выносливое тело, темно-коричневые перья, острые клюв и когти. Именно таким полагалось быть стоящим на страже правителем. Я же уродилась пустельгой. Моя вторая ипостась вышла небольшой, несуразной. Тело светлое, в темную крапинку, макушка серая, крылья синие, хвост в черно-белую полоску. Когда я лишь училась оборачиваться, никто еще не смеялся. Да, пусть птичка получилась не такой величественной, у меня по-прежнему были неплохие шансы добиться уважения и славы. Все надежды перечеркнул первый полет.

«Как же ты собиралась править?».

В ушах до сих пор звучал голос Лэйгиса. Наверное, даже если бы мужчина нарочно пожелал сделать мне больно, и то не смог подобрать слов лучше. Его упрек попал в цель. У меня действительно не было никакого путного будущего в княжестве. А вынужденный, «предательский» брак окончательно лишит всякого шанса его добиться.

Терзаемая грустными мыслями, в кровати я пролежала до самого вечера. На этот раз князь не пригласил меня ужинать, и еду принесла служанка. Сняв крышку, я едва подавила фырканье при виде лежащих на тарелке пары клубней вареной картошки и куска масла.

«Это что, наказание? Что ж, спасибо, что хоть не на сухарики с водой посадил».

Ужин, впрочем, оказался вкусным. Проголодавшись, я в два счета умяла картошку, запив стаканом теплого парного молока. Для полного счастья не хватало чего-то сладкого, но просить служанку принести пирожные явно не следовало. Судя по хмурому взгляду, если и выполнит просьбу, то лишь предварительно плюнув на хлеб.

Этой ночью мне спалось плохо, мучили кошмары, постоянно мерещилось что-то жуткое. Во сне я то пыталась что-то догнать, то от чего-то убегала. В итоге, когда меня разбудила служанка, я даже обрадовалась освобождению. Правда, пока не вспомнила, что в реальности меня подстерегает куда более жуткий кошмар.

«Свадьба с Лэйгисом».

– Эй, княжна, ты что, до сих пор не встала? – вваливаясь в комнату вместе с еще парочкой служанок сердито воскликнула знакомая портниха. – Так дело не пойдет. Не хватало, чтобы невеста опоздала.

– Я… я не могу. Кажется, меня лихорадит. Позовите лекаря, – чувствуя, как горят щеки и холодеют конечности, слабо пробормотала я.

В следующий момент мне на голову обрушился поток холодной воды, тут же попавшей в нос и уши.

– Вы что делаете?! – резко сев, я возмущенно уставилась на швею с пустым ковшиком в руках.

– А чего такого? – отдав посуду служанке, она развела руками. – Тебе все равно мыться. Зато проснулась как быстро.

Здоровенную бочку уже в самом деле заносили два оборотня. Немытое тело тут же зачесалось, ради возможности смыть пот и грязь я мигом простила портнихе стакан.

Увы, одной ванной они не ограничились. Как следует натерев мочалкой и намазав ароматным маслом, меня завернули в полотенце и усадили на стул, занявшись лицом и волосами.

Руководила сборами швея. Я по-прежнему не нравилась ей, но женщина явно собралась сделать все возможное и невозможное, чтобы привести княжескую невесту в божеский вид.