Связанные небом. Крыло к крылу

Истомина Ольга

– Лэйгис, наконец-то получилось пробиться к тебе, – отставив в сторону бокал, она обняла мужчину, почти повиснув у нее на шее. – До сих пор в голове не укладывается, что ты теперь женатый человек! Все так спонтанно вышло.

– Надеюсь, моя свадьба это не единственные перемены, которые нас ждут, – поцеловав девушку в макушку, Лэйгис повернулся ко мне. – Айлантария, это Мирайн, моя подруга.

Даже имя у нее оказалось красивым и мелодичным, словно песня. Повернувшись ко мне, она растянула губы в широкой, без капли уже ставшим привычного презрения, дружелюбной улыбке.

– Приятно познакомиться,

Айлантария! Надеюсь, Лэйгис будет счастлив с тобой.

А потом, мгновение поколебавшись, обняла меня не менее крепко, чем князя. Не ожидав подобного, я ошарашено замерла. Сообразив, что сделала что-то не то, Мирайн тоже смутилась. Вот только поспешив разжать объятия, судорожно дернулась и вино, которое она держала в стороне, пролилось мне на платье.

– О боги, какая я неуклюжая! Айлантария, прости!

Промокшая ткань сразу же прилипла к животу, неприятно холодя и заставляя морщиться. Красные кляксы некрасивыми пятнами принялись стремительно расплываться по серебряному шелку, часть брызг попала и на подол. Испуганная Мирайн попыталась промокнуть их носовым платком, но лишь еще больше размазала.

– Ты теперь меня возненавидишь, да? Надо же было все так испортить! У тебя такой важный день, а я… – кусая губы, причитала девушка.

– Мирайн, не переживай, ничего непоправимого не случилось, – поспешил успокоить едва не плачущую подругу Лэйгис. – В конце концов, это всего лишь платье.

Умом я понимала, что князь прав и обижаться глупо, вот только на душе заскребли кошки. То ли из-за сочувствия к швее, не спавшей целую ночь, чтобы закончить его в срок, то ли из-за того, что маленькой девочке внутри понравилось это платье. Оно ведь правда было красивым. И кажется, хотя бы капельку мне шло…

– Да, всего лишь платье, – дрогнувшим голосом повторила я. – Пойду, переоденусь.

– Ой, Лэйгис, «Полянку» начали играть, мы же сто лет ее не танцевали. Наверстаем упущенное? – забыв о слезах, Мирайн захлопала длинными ресницами. – Пожа-а-алуйста!

– Разве я могу тебе отказать, Кнопка? – легонько щелкнув ее по задранному вверх носу, князь подал девушке руку, одновременно давая знак охране, чтобы проводили меня.

Мой уход прошел незамеченным. Должно быть, если кто и заметил исчезновение невесты, то вздохнул с облегчением, радуясь, что ненавистная княжна перестанет мозолить глаза. На мгновение я вовсе задумалась, не остаться ли в комнате. Пусть бы местные жители пировали сами, это ведь победа их князя и их праздник. Вот только подобное опять таки выглядело трусостью и, стиснув зубы, я принялась стаскивать с себя подвенечный наряд.

От недавних сожалений не осталось и следа. Сейчас я, напротив, ощутила благодарность к Мирайн. Танцуя с Лэйгисом, на какой-то момент я позволила себя забыться, замечтаться о чем-то несбыточно-волшебном, но девушка вовремя вернула меня с небес на землю. Убрав платье в шкаф, я вытащила первое попавшееся взамен, быстро переоделась. И, вновь таки не глянув в зеркало, покинула спальню.

За время моего отсутствия гостей в столовой значительно поубавилось. Никто уже не танцевал, музыканты не играли. Оставшиеся за праздничным столом гости быстро орудовали ложками и тоже поднимались, поклонившись князю перед уходом.

– А что происходит? –

сев рядом с Лэйгисом, настороженно поинтересовалась я.

– М-м-м? Ты про жителей? – дождавшись кивка, князь продолжил. – Обед закончился, им пора возвращаться к работе.

– Обед? Разве сегодня не праздник? Разрешил бы своим подданным сделать выходной, – никак не могла взять в толк я. – Да и как же торт? Дождались хотя бы сладкого.

– Айлантария, это не моя прихоть, – Лэйгис взглянул на меня, как на ребенка. – У нас не принято долго отдыхать. Если мы не будем работать, то останемся без еды. Что касается торта, у нас не так много продуктов, чтобы переводить их на глупости. Куда целесообразнее приготовить что-то не столь вкусное, зато объемное и сытное.

Глаза сами собой полезли на лоб. Нет, я, конечно, понимала, что жизнь в запретных землях не сахар, но не могла избавиться от ощущения, что князь нарочно сгущает краски, желая вызвать у меня чувство вины за «преступление» отца.

– На словах это трудно объяснить. Не желаешь прогуляться по замку, устрою небольшую экскурсию? – поднявшись, мужчина вопросительно изогнул бровь. – В конце концов, ты теперь здесь хозяйка.

– С удовольствием, – понимая, что в качестве альтернативы Лэйгис наверняка предложит отправиться в спальню, я поспешно закивала и даже сама шагнула к выходу.

К экскурсии князь обошел обстоятельно. Словно забыв, что я здесь не по своей воле и, сбежав, могу рассказать обо всем увиденном, провел меня по всем этажам и позволил заглянуть в каждое помещение.

– Под моим началом сто двадцать три подданных: семьдесят один человек и пятьдесят два оборотня. Большинство – родственники, приближенные и слуги моего отца. Те, кто захотел уйти вместе с ним, – подробно рассказывал Лэйгис. – Также здесь живут и те, кого изгнали позже. Кто-то остался в замке, другие предпочли занять отдельное жилье. Мы не спрашиваем ни у кого о прошлом, единственное требование – подчиняться нашим законам. Кто нарушит хоть один – уйдет навсегда.

– Сурово, – я передернула плечами.

– Справедливо, – поправил князь. – Мы разводим животных, обрабатываем землю, но получаем жалкие крохи. Основной же доход приносит работа в скалах. Те самоцветы в храмовом зале пустышки, но дальше нам удалось наткнуться на несколько ценных пород. Их мы обмениваем на продукты, товары, лекарства и прочие необходимые вещи.

– Обмениваете? У кого? Вам же запрещено пересекать границу, – недоверчиво уточнила я.

– Нам – да. К счастью, в княжестве достаточно людей, согласных совершить небольшую прогулку, – в глазах Лэйгиса отразился холод.

Кивнув, я больше не задавала вопросов, все свое внимание сосредоточив на окружающей обстановке. Покинув замок, теперь мы бродили по окрестностям. Из небольших сараев раздавались мычание, блеяние и прочие звуки. Повсюду суетились люди. Князь не обманул и никто из жителей не прохлаждался, даже у детей нашлась работа. Они пасли кур и гусей, прорывали сорняки, собирали камни с земли.

– Как видишь – наша жизнь далеко не сказка, – окинув рукой крохотные лачуги, жестко произнес мужчина. – Потому брак с тобой не счастливый праздник, а крохотный шанс все изменить, вернуться к прежней, сытой и безопасной жизни.