Связанные судьбой
Шрифт:
«Моя, навсегда!», прошептал Андрей между поцелуями.
Я тоже хочу этого, больше всего на свете — чтобы мы всегда были вместе!..
Часть 2. Глава 9. Италия
Андрей
Яхта стояла на якоре в Адриатическом море недалеко от берегов Венеции, через окно я видел тонкую полоску итальянского побережья. Я спешил поскорее разделаться с работой, чтобы присоединиться к Миле — она загорала, купалась, отдыхала, в общем, наслаждалась жизнью, и я тоже
Мы путешествовали по Италии и были безмятежно счастливы… большую часть времени. Я делал все, чтобы порадовать ее и осчастливить, мы гуляли по красивейшим улицам этой страны, ходили в рестораны, наслаждались друг другом, но были между нами и сложности. Я привычно вздохнул. На самом деле проще не стало. Ничего проще не стало.
Сосредоточившись на ее биополе, я мысленно коснулся его. Иногда от этого мне становится легче, и я забываю о своей тревоге, о своей жадности, но, в конце концов, помочь может только она сама, ее любовь, ее голос, ее тело.
За прошедшие недели я так пристрастился к ее присутствию, что даже недолгие разлуки причиняют мне боль. Если я и надеялся, что со временем мне станет легче, я привыкну, и, возможно, перестану так отчаянно нуждаться в ней, то ничего подобного не произошло. Я одержим ею, и со временем это только усиливается.
И мы не разлучаемся, даже когда стоило бы. Я хмыкнул. Эта поездка… оказалась не совсем такой, как я себе представлял. Помню, как спросил ее, куда ей больше всего хотелось бы поехать, а она сразу ответила «В Италию!», не раздумывая.
Это было больше месяца назад, ее бабушка тогда надолго уехала на дачу, и мы много времени проводили наедине в ее комнате: разговаривали, смотрели сериалы, ну, и любовью занимались, конечно.
— Андрей, а почему ты живешь в России? Ты же можешь жить где угодно, — спросила девушка.
— Люблю Россию. В детстве родители часто привозили меня сюда, водили по местам своей юности, делились воспоминаниями. В такие моменты мы… становились настоящей семьей.
Миле я могу рассказать о чем угодно, и она правильно меня поймет, посочувствует или порадуется за меня или, как в этом случае, и то и другое.
— Здорово! — Мила нежно мне улыбнулась. — Я тоже люблю… наверное. Но на свете слишком много мест, где я хотела бы побывать! Зачем ограничивать себя одной-единственной страной?
— А где бы ты больше всего хотела побывать?
— В Италии! — воскликнула девушка с блеском в глазах.
— Ну, тогда решено, как только сдашь экзамены, мы сразу отправимся в Италию! — сказал я с улыбкой.
Девушка счастливо рассмеялась, ее смех был для меня музыкой. Мила, Мила! Тогда все казалось таким простым, восхитительным, радужным! Сложности начались позже.
— А потом поедем в Грецию, я покажу тебе остров сирен!
— Так что же, сирены действительно появились в Древней Греции? Ты же говорил, что это не обязательно так.
— Так, если верить мифу. Представь, ты живешь на острове, где нет ничего, кроме скал, колючих кустов и одного единственного оливкового деревца. А тут мимо проплывает корабль. Волей-неволей начнешь промышлять пиратством.
— Ну, от
— Ничего не поможет, — кивнул я.
— Мне как-то не верится. Это же нужно дойти до определенной ступени безнравственности, чтобы начать заниматься чем-то подобным.
— Что, ты до сих пор удивляешься, когда люди поступают безнравственно? — насмешливо спросил я.
— Нет… Да… Да ну тебя! — засмеялась Мила. — А ты почему не удивляешься? — она посмотрела на меня, прищурив глаза.
— Потому, что я не вчера родился, Мила, — сладким голосом ответил я.
Девушка притворно надулась. Я знаю о ее комплексах, связанных с возрастом — как будто она не само совершенство, такая, какая есть! Это все очень забавно, и мне доставляет удовольствие время от времени дразнить ее. Смешная юная Мила!
Конечно же, я захотел исполнить ее мечту, ради этого я поехал бы куда угодно. И вот мы отправились в Италию, здесь-то и обнаружилась наша с ней единственная… можно сказать, несовместимость. Вы знаете, я плохо переношу скуку, а ее манеру ходить по музеям и выставкам не выдержал бы ни один нормальный, среднестатистический человек, не говоря уже обо мне.
Для начала Мила вываливает на меня вагон какой-нибудь информации, иногда интересной, не спорю, а иногда не очень. Потом мы приходим в музей или церковь, любоваться работами «тех самых» художников или скульпторов, и вот тут начинается самый кошмар! Мила останавливается рядом с картиной или статуей, обходит ее со всех сторон, замирает задумчиво минут на десять, залезает в интернет в поисках дополнительной информации, а потом переходит к следующей, и к этому моменту я уже готов от скуки лезть на стену, а ведь это еще только самое начало! И так происходит каждый раз, любой поход в музей превращается для меня в пытку, а их в Италии много.
Но всему есть предел, и даже Мила это понимает. Недавно во Флоренции мы посетили церковь, о которой она прожужжала мне все уши: и знаменитости там похоронены, и скульптуры там супер известные, и на стенах фрески того самого художника, с которого началось Итальянское Возрождение. В общем, избежать похода в эту церковь я никак не мог.
Я обошел ее всю минут за двадцать, видел те фрески, статуи и могилы — все это и правда поражает воображение. Но Миле двадцати минут, конечно, не хватило, так что я отошел в сторону и присел на скамью. Подождал какое-то время, полюбовался переплетами готических витражей, послушал церковную музыку, эхом отражавшуюся от высоких сводов, но, заскучав, в конце концов, заснул.
Разбудила меня смущенная Мила. Через три часа. Три часа! Господи, что можно было делать столько времени в этой церкви, какой бы знаменитой она ни была? Но нет худа без добра, с той поры Мила прекратила мучить меня, мы по-прежнему ходим по всяким историческим местам и музеям, но теперь она придерживается моего ритма и нигде надолго не задерживается. А что еще лучше — теперь девушка делится со мной только самыми интересными фактами, не вдаваясь в занудные подробности, и я ей за это очень благодарен.