Связанные
Шрифт:
– Именно так.
Она выглядела скептически настроенной.
– Обычно в меня не попадают, понимаешь, и даже если попадают, у меня есть бронежилет, и пули останавливаются, чтобы не попасть в тело и не вызвать кровотечение.
– Как по телевизору.
Это было проще всего, и я согласился.
– Правильно, – подтвердил я, глядя на озеро.
– Заместитель маршала США - это как офицер полиции?
– Да. Мы все ловим плохих парней.
– Это хорошо.
Вопрос был в том, почему это хорошо? И да,
– Сколько тебе лет?
– Семь.
– Где твои родители?
– Мама в Нью-Йорке, где я живу большую часть года, а папа на катере на озере, учит Ванессу - это его девушка - кататься на лыжах.
– Она не умеет кататься на лыжах?
Она покачала головой.
– Я тоже не умею.
– Мой папа мог бы научить тебя, но ты не сможешь держать ручку, потому что тебе больно.
– Верно. Так что, наверное, сейчас мне не время учиться.
Она кивнула.
– Ты не хотела идти с папой и Ванессой?
– Нет, – прошептала она.
– Ты умеешь кататься на водных лыжах?
– Нет, но Ванесса любит проводить время с папой в одиночестве.
– Да, но я думаю, что это и твое время с папой, верно? Ведь он живет здесь, а ты - в Нью-Йорке.
– Но Ванесса сказала мне сегодня утром, что хочет побыть с ним наедине.
Я кивнул.
– Ну, тогда это очень мило с твоей стороны.
– Спасибо.
Мы немного помолчали.
– Как давно ты здесь? – спросил я.
– Со среды.
– Я только что приехал.
– Я знаю. Я тебя раньше не видела.
Я прищурился, потому что она пристально смотрела мне в лицо.
– Что случилось?
– Ты голоден?
– Немного. Ты голодна?
Она кивнула.
– Ты знаешь, еда на том большом столе в столовой. Я вижу его отсюда. Почему бы тебе просто не сходить за тарелкой?
– Я собиралась, но дядя Люк у макарон с сыром, и если я пойду туда, когда он будет там, он попросит меня поплавать в бассейне или узнать, не хочу ли я снова поиграть в прятки.
– И тебе не нравится это делать?
– Нет, мне нравится. Просто мне не нравится делать это с ним.
Я мгновенно ощетинился, все мои защитные инстинкты нахлынули на меня как волна.
– Почему?
Она пожала плечами.
– Если он находит меня, когда я прячусь, он щекочет меня или целует, а когда целует, то пытается засунуть язык мне в рот, что очень противно, а когда он щекочет меня, то всегда задирает мою рубашку.
Я кивнул.
– Мне бы это тоже не понравилось.
– Мы с друзьями не так играем дома, но он говорит, что это правильно.
– Это неправильно, – заверил я ее. – Когда тебя находят, ты должна мчаться наперегонки с тем, кто тебя нашел, обратно на
– Ага, – согласилась она, энергично кивая.
– Могу я спросить тебя кое о чем?
– Ага.
Я вздохнул, боясь спросить, но желая знать.
– Дядя Люк, он трогал твою грудь под рубашкой?
Она покачала головой.
– Нет. Я убежала.
Я и не заметил, что затаил дыхание.
– Хорошо.
– Он не снял с меня и штаны.
Это был мой следующий вопрос.
– Мама говорит, что видеть меня голой может только она или мой врач, и она сказала, что должна быть со мной, если врачу придется заглянуть в мои интимные места.
Я улыбнулся ей.
– Верно.
– Дядя Люк не пытался снять с меня штаны, но я боялся, что он это сделает, так как он постоянно поднимал мою рубашку.
– Значит, ты держалась от него подальше.
Она кивнула.
– Это была очень хорошая мысль.
Ее лицо просветлело.
– Правда?
– О да, – заверил я ее. – Если чувствуешь, что что-то не так, нужно следовать своей интуиции. Это очень важно.
– Моей интуиции?
– То есть то, что ты чувствуешь внутри. Ты должна прислушиваться к ней и следовать тому, что считаешь правильным. Убегай от того, что считаешь неправильным.
– Хорошо.
– Ты очень хорошо справилась.
Она сияла, глядя на меня.
– А теперь слушай, давай мы с тобой вместе поедим, и ты покажешь мне, кто из них твой дядя Люк. Ты не против?
– Ты останешься со мной?
– Да, мэм, останусь.
Она прикусила нижнюю губу.
– Но ты же вроде как ранен.
– Это правда. Но позволь мне показать тебе кое-что, хорошо? – я наблюдал за ней и увидел, что ее глаза стали большими, когда я встал. – Видишь? Я сидел, поэтому ты не могла сказать, и ты, наверное, думала, что я маленький.
– Ты действительно большой.
– И болит только вот эта рука. Все остальное у меня в порядке.
– Да. Ты больше Люка... то есть дяди Люка.
Небольшой промах.
– Люк ведь не твой дядя? – спросил я, когда она встала рядом со мной и взяла меня за руку, пока мы шли к двум огромным столам, заставленным едой.
– Нет. Он друг моего дяди Джайлза, и он сказал, что я должна называть его дядей, потому что все так делают. Я понимаю, потому что у моей мамы есть такие подруги, как тетя Вив и тетя Марта, которые мне не родные, но я все равно называю их тетями.
– Конечно, в этом есть смысл.
За столом я взял тарелку и передал ей, осматривая остальных детей: пятерых в бассейне и еще троих, играющих в то, что выглядело как салочки. Четыре женщины сидели у бассейна, наблюдая за ними; двое мужчин гоняли бегающих детей, а мужчина и мальчик запускали воздушного змея. Все дети, кроме Стеллы, были под присмотром.