Sweet dreams

Canvi

На самом деле, девушка хочет, чтобы снег пошёл ещё сильнее и обильнее, но она сомневается, что погода будет её слушать, поэтому она фыркает, закрывает окно и возвращается к прерванному ранее занятию, а именно сбору вещей.

Сегодня утром после осмотра доктор Хитон сказал ей, что она уже может покинуть больничное крыло, потому что Браун просто в отличном состоянии, хотя с репетициями и нагрузками ей пока всё-таки стоит повременить. Так что какая-то её часть была очень огорчена этой новостью, ведь ей нравится это время, проведённое в зеркальной комнате.

Да

и другая её часть, к слову, тоже была не особо в восторге, потому что сегодня на самом деле плохой день. Милли не хочет возвращаться, не хочет покидать свой пузырь против реальности и снова сталкиваться со всеми проблемами, что у неё есть или уже появились. Так что у неё нет никакого повода для веселья. Кроме того, за те две недели, что она провела здесь, в её жизни появился кое-кто очень милый, и теперь ей придётся расстаться и с ним тоже.

Кто-то появляется в дверях палаты с огромным букетом разноцветных гиацинтов и каким-то листом бумаги.

— Он у меня, — говорит Уайатт неохотно, и девушка задаётся вопросом, а рад ли он тому, что она уходит? — Доктор Хитон уже подписал его.

— Я ухожу… — И это звучит как приговор.

Браун несколькими движениями застёгивает свою сумку с немногочисленными вещами, которые перекочевали к ней из её комнаты, пока она была здесь. Единственный плюс сегодняшнего дня — это то, что ей наконец-то разрешили переодеться в нормальную одежду, поэтому она попросила принести ей её старый и с растянутой горловиной, но всё равно любимый оранжевый свитер, чёрные штаны и конверсы. Ничего особенного, но она чувствовала себя в этом гораздо лучше.

— Серьёзно, Олефф, мне это не нравится. Я не хочу уходить. — Это звучит как-то по-детски, от чего она смущается.

Парень грустно ей улыбается, подходит ближе и, оставив цветы на кровати, крепко её обнимает, прижимая к груди. А Милли просто отпускает себя, давая волю чувствам, которые скопились в ней за всё это время, и она плачет. Плачет, потому что Уайатт заботился о ней и оберегал её, а теперь ей нужно выйти в реальность, где что-то происходит между Финном и Сэди, где у Калеба разбито сердце, где она больна анорексией и пытается бороться с этим, где её родители ненавидят её, а ещё её никто не любит. А вот Уайатт любит.

— С тобой всё будет хорошо. — Он целует её в макушку и гладит по спине, чтобы успокоить. — Я всегда здесь, в больничном крыле, и мы будем видеться раз в неделю, когда ты будешь приходить на осмотр к доктору. Ну или я просто могу прийти и забрать тебя, это не запрещено.

Девушка немного отстраняется и смущённо смотрит ему в глаза.

— Разве это не запрещено? — повторяет она, но уже как вопрос.

И в этом вопросе что-то такое, о чём они оба боятся сказать.

— Нет, — отрицает Олефф с лукавой улыбкой. — Я уже спрашивал. Ты можешь приходить сюда хоть каждый день.

Он стирает пальцами слёзы с её щёк, всё ещё продолжая смотреть ей прямо в глаза. Милли ждёт чего-то, но они оба трусы, чтобы сделать следующий шаг, поэтому парень просто мягко целует её в лоб.

— Я буду скучать по тебе, — говорит он.

Она морщится, когда вешает сумку на одно плечо.

— Как ты можешь говорить

мне такое и ждать, что я уйду? — интересуется Браун, щёлкая его по носу, а потом берёт в руки гиацинты. — Спасибо, они прекрасны.

— Твои любимые.

Они вместе выходят из палаты и идут к лифту, который должен будет забрать её отсюда. Когда Милли заходит внутрь и оборачивается к нему лицом, она видит, как Олефф машет ей рукой, и она делает тоже самое, улыбаясь.

— До свидания, Уайатт.

— До встречи, Милли. — Слышит девушка, когда дверцы лифта уже почти закрываются.

Кабина начинает движение вниз, и Браун ощущает себя так, будто оставила часть своего сердца где-то там, и это удручает её. Она приваливается спиной к стенке и склоняет голову, утыкаясь лицом в гиацинты. Цветы пахнут просто восхитительно. К тому же никто никогда не дарил ей такой большой букет.

Когда дверцы лифта открываются, улыбка невольно расползается по её лицу, потому что прямо перед ней стояла та группа людей, которая искренне о ней заботится: Ноа, Калеб, Гейтен, Джо, Наталия, Чарли и даже Сэди. Кто-то бросает в неё конфетти, а кто-то держит воздушные цветные шарики и огромный плакат с надписью «Добро пожаловать!» с немного кривыми буквами, но она никогда не чувствовала себя такой счастливой, обнимая всех и каждого, даже Синк.

Милли очень им благодарна, потому что, находясь в больничном крыле, она и забыла, что у неё есть такая большая семья, которая заботится о ней, любит и поддерживает. За последние два (уже почти три) месяца она нашла своих людей в этом, казалось бы, сером и неприветливом мире психиатрической клиники.

***

Браун возвращается к обычной рутине еды, групповой терапии, библиотеки, осмотров и консультаций с Наталией, только ко всему этому добавились ещё и поверхностные разговоры с Сэди утром и перед сном.

Они говорят о совершенно глупых вещах, вроде того, насколько ужасны месячные, как проблематично ухаживать за волосами, какой шампунь и бальзам лучше выбрать, а ещё у них появились общие шутки, понятные только им обеим. И это на самом деле весело, потому что Милли наконец-то чувствует, что у неё появилась подруга, и ей даже жаль, что она так долго воротила от неё нос. Даже несмотря на странные колебания в настроении Синк и её внезапные приступы истерии, которые, скорее всего, были связаны с её заболеванием, Сэди всё равно нравится ей.

***

— Мы работаем над новой формулой, — шепчет ей Наталия (у них уже закончился очередной сеанс), пока вытаскивает из своего ящика какую-то маленькую белую дощечку, и Милли смотрит на неё почти удивлённо.

— Формулой? — повторяет она, ничего не понимая. — Вы разузнали, как с помощью математической системы излечить безумие?

Дайер смеётся.

— Это была шутка? — Браун просто пожимает плечами, потому что это может быть именно она (девушка уже несколько дней пребывает в прекрасном расположении духа). — Ну, это ещё один вид терапии, — объясняет она, пока что-то пишет на доске. — Я уже испробовала это на нескольких пациентах. Это способ передачи своих мыслей другим. — Очень любопытно. — Я покажу тебе, как это работает. — Наталия встаёт и вешает небольшую табличку на шею Милли, и именно тогда та наконец-то видит надпись.