Sweet dreams

Canvi

— И какое?

— Магия.

Браун закрывает на несколько секунд глаза, удерживая себя от того, чтобы хлопнуть самой себе ладонью по лицу.

— Не говори этого, — просит девушка, делая несколько шагов вперёд, чтобы сесть рядом с ним. — Ты же знаешь, её не существует. Глупо мечтать о том, что эти совпадения не случайны. Это было прекрасно, когда мне было шестнадцать, а тебе — семнадцать. Теперь мне скоро исполнится двадцать, а тебе уже двадцать один, так что давай не будем глупыми подростками. Я не хочу этого. Больше не хочу. — Милли обхватывает себя руками и громко вздыхает.

Финн же откидывает голову на стену. Он выглядит таким усталым. Таким… побеждённым.

— Милли, почему тебе обязательно нужно быть

такой дотошной? Я просто вспомнил приятную часть того, кем мы были.

— Финн, я больше не хочу вспоминать. Я хочу исправить моё настоящее, чтобы наконец-то продолжить свою жизнь дальше. — Она несколько лениво пожимает плечами. — С другой стороны, хорошо, что мы пока здесь.

Парень согласно кивает.

— Хорошо, ты готова к разговору? — Милли поджимает губы. — Тогда начинай.

И в тот момент, когда последнее слово повисает в воздухе, Браун чувствует, как огромная тяжесть падает на её плечи. Многое между ними произошло, и внезапно гнев, который она подавляла в себе всю неделю, вырывается наружу, а затем она вспоминает, почему именно пыталась игнорировать это чувство, и ей становится тяжело.

— Почему ты сделал это? — Это первое, о чём она спрашивает, и чувствует, как желание кричать сидит уже где-то в горле.

— Что именно?

— Бросил меня. — Финн медленно открывает глаза, пока слушает её, и она, наверное, даже знает, о чём тот думает — он явно ожидал, что она попросит его рассказать о том, что произошло недавно, а не о том, что было два года назад. — Но мне нужен ответ не рок-звезды, который ты каждый раз повествуешь на сеансе групповой терапии или своему куратору, а тот, в котором ты отправляешь мне сообщение. Я хочу настоящий, эмоциональный ответ, в котором скрываются твои истинные чувства. Расскажи мне, — просит девушка, не отрывая от него глаз. — Я провела дни, анализируя, ища ответы, которые никогда не имели смысла.

— Милли… — Вулфард на секунду прикрывает глаза. — Потому что я идиот? В тот момент мне казалось, что ты разрушила мою жизнь. У меня были отношения с тобой, из-за которых никто из нас не мог колебаться, и мне не было так весело, когда я не употреблял наркотики со своими друзьями на вечеринках. Я не чувствовал себя из-за этого хорошим музыкантом. — Он пожимает плечами. — У меня было очень чёткое представление о том, что моя жизнь должна быть… рок-н-ролльной. Да, это глупо звучит сейчас, но мне, девятнадцатилетнему идиоту, казалось, что я просто тухну в нашем городе. И я обвинял тебя в этом. Во всех бедах в моей жизни. Я не должен был это делать, Миллстер, поскольку всё было как раз-таки наоборот. Когда мы были вместе, особенно в те дни, когда мы не ругались, всё имело смысл. Общаться, наслаждаться друг другом… С тобой всё было очень мило. — Он чешет лоб, презрительно хмурясь, пока Милли молча наблюдает за ним. — Очень чисто и нежно. Ты была особенной. Я очень серьёзно полюбил. — Он вдруг на секунду тепло улыбается. — Но мне также было очень больно от того, что я был твоим парнем, а ты была настолько… холодной.

— Я не знала, что значит встречаться с парнем, — быстро оправдывается Браун. — К тому же у тебя были все эти… эмоциональные потребности, и я также не знала, как их удовлетворить. Я всегда была одна в своём мире, поэтому не очень хорошо понимала, почему я должна беспокоиться ещё и о тебе.

— Потому что в теории ты любила меня? — спрашивает он и смотрит ей прямо в глаза.

— Почему ты постоянно делаешь это? — восклицает Милли, закатывая глаза. — Мне никогда не хватало слов, но было же очевидно, что я любила тебя. Да я просто обожала тебя! Зачем мне тогда быть с кем-то, кого я не люблю? — Это звучит логично, разве нет? — Но для тебя этого было недостаточно! Ты всегда хотел большего, и я просто не знала, что делать дальше. — Девушка чувствует, как её глаза затуманиваются,

и она моргает несколько раз, потому что не хочет плакать перед ним. — Я слишком любила тебя, а ты просто не верил в это. Я заботилась о тебе, Финн! Мне казалось, что я не могу удержать своё сердце внутри каждый раз, когда мы видели друг друга. Что у меня попросту перехватывает дыхание, когда ты рядом. Что твоя любовь была всем, что мне было нужно. Я нуждалась в тебе! Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Я просто потеряла себя в тебе. Ты был тем человеком, с которым я хотела провести остаток своей жизни, делая самым счастливым. И я ничего не хотела от тебя взамен, кроме как разрешения заботиться о тебе. — Милли замечает, что Финн не отрывает взгляда от её рук; он сутулится, как будто ему больно это слушать. — Но этого было недостаточно. Тебе всегда было этого недостаточно. Я бы отдала тебе всю свою жизнь, последнюю каплю моего существования, но ты этого не хотел, так что и для меня это вскоре потеряло смысл.

— Прости…

— Нет, — Браун останавливает его, протягивая руку в его сторону. — Не говори этого сейчас, потому что уже поздно. И даже не думай говорить мне что-то вроде «Но я всё ещё люблю тебя», потому что всё, что ты делал до сих пор, сделало всё только хуже.

— Только я, Милли?

— Да. Ты решил найти себе девушку после того, как я поцеловала тебя.

— А чего ты ожидала? — Голос Вулфарда немного повышается. — Я должен был сидеть и ждать, пока ты изъявишь желание рассказать мне о том, что ты чувствуешь? Это тоже моя вина?

— Нет! — Она поворачивается лицом к нему. — Ты мог поговорить со мной, рассказать мне всё.

— Ты избегала меня всю чёртову неделю! — упрекает её Финн; кажется, он в ярости. — Ты делаешь со мной только то, что сама хочешь. Ты знала, что у меня есть чувства к тебе! Ты знала это, когда пришла туда после ссоры накануне, поцеловала меня и просто исчезла! Думаешь, я каменный? Нет, у меня действительно есть эти дерьмовые чувства к тебе! И я не скрываю их так, как ты. Я хотел умереть каждый раз, когда видел, что ты проходишь мимо, как будто ничего не случилось. — Милли вдруг понимает, что Финн меняет их ролями, и теперь уже она чувствует себя плохим человеком. — Мне было тяжело, а вот тебе было всё равно. Тебя это никогда не волновало.

— И поэтому ты принял это решение? — придушенно шепчет она, хотя испытывает огромное желание уйти отсюда, но они должны разрешить всё это раз и навсегда.

— Да! — В отличие от неё, его тон всегда прозрачен, и девушка может почти почувствовать его эмоции. — Я не знал, что мне делать, и я идиот. Я хотел показать тебе, что ты мне тоже безразлична, и была Сэди, которая казалась такой простой и логичной. В тот момент мне было нужно найти кого-то другого, чтобы вытащить тебя из моей грёбаной головы, и мне было всё равно, что Калеб был влюблён в неё. Я просто хотел, чтобы ты почувствовала ту же кислоту, которой я наслаждался благодаря тебе целыми днями.

— Ты эгоист! — говорит Милли, закатывая глаза.

— Я? — Финн выпускает громкий циничный смех, который пробегает по её позвоночнику. Такой фальшивый, нервный, жестокий. — Чёрт, да, я признаю это. Но знаешь что? Мне было всё равно, я просто хотел, чтобы ты проявила себя. Была искренней, эмоциональной, показала бы то, что ты действительно испытываешь. Но нет, ты просто игнорировала меня. Ты гордишься собой?

— А что ты хотел? — Она снова оборачивается к нему; Браун испытывает огромное желание ударить его по лицу. — Чтобы я побежала за тобой, увидев тебя с другой? В самом деле? В самом деле, Вулфард? — Девушка крепко стискивает ладони, впиваясь ногтями в кожу; она чувствует невероятный гнев, накрывающий её с головой и не позволяющий ей нормально дышать. Она как будто тонет. — Ты разбил мне сердце сильнее, чем когда-либо, и ты ожидал, что я буду искренняя? С каким чувством? Кормить твоё эго?