Syberia 3

Слюсарев Анатолий Евгеньевич

Как только оператор представился, Ник начал медленно, пережёвывая каждое слово.

– Мой нужно пицца. Вы иметь его?

– Да, есть. Вам с оливками или без?

– Оливки нет-нет!
– затараторил Ник.
– Нет оливки!

– Без оливок... Хорошо, где вы находитесь?

– Гос-ти-ни-ца "У-ют", - простягал по складам детектив.
– Комнат один-два-четыре.

– Номер сто двадцать четыре?

– Да, я здесь, - Ник с огромным трудом выговорил адрес, после чего его заверили, что заказ готовится и ему

остаётся ждать.

Пиццу доставили на удивление быстро и Ник, расплатившись, закрыл дверь.

– Анчоусы!
– он скорчил страшную гримасу, поскольку с детства ненавидел анчоусов в любом виде - хоть вяленых, хоть добавку к чему-либо. Мысленно проклянув себя за то, что не оговорил это условие, Ник стал остервенело выковыривать рыбок из пиццы и складывать в кулёк, после чего он отодвинул занавеску и, приоткрыв окно, выходящее на задний двор гостиницы, подозвал приблудившегося туда кота.

– Ну, ушастый, иди хавать, - сказал Ник, сбросив ему с небольшой высоты кулёк с анчоусами.

Несколько минут Кантен стоял, бездумно разглядывая задний двор, пока ему не надоело. Весь день Ник, грубо говоря, заливал за обе зенки. Он вспоминал былое: как по субботам любил встретиться с друзьями, посидеть за кружкой прохладного пива, рассказывая не менее прохладные истории. А теперь... Похоже, он связан с этими краями навсегда. Для него было настоящим потрясением, когда он, наконец, добрался до Красноярска. Ощущение было близко к тому, что чувствовал дикарь, попавший в цивилизацию - у Кантена сначала случилась истерика, затем - отходняк.

– Эх, Катька... Ты всю карьеру мне загубила!
– кричал уже изрядно пьяный Ник, надеясь, видимо, что снимок, который он не выпускал из рук вот уже всю зиму, услышит его.
– Куда тебя черти понесли, а? Из-за тебя я теперь в полном дерьме на другом конце света! Ох, попадёшься ты мне...

Договорить ему не удалось - лежащий на кровати телефон зазвонил. Но Ник не ответил, пока не опустошил всю бутылку. А телефон давно надрывался.

– К-кто... Какого хрена?
– ответил заплетающимся языком Кантен.

– Я думала, вы повежливее будете, детектив, - отозвался женский голос на другом конце провода.

– Отвали, без тебя тошно, - Ник всё ещё сжимал пустую бутылку в руках. Он сидел на полу, прижавшись спиной к стене.
– Ты кто ваще?

– Я миссис Уолкер, детектив!
– ответил раздражённый женский голос.
– Мать Кейт Уолкер, которую вы, детектив, вроде как ищете!

Услышав фамилию "Уолкер" Ник мгновенно протрезвел и от неожиданности уронил телефон. Он в спешке открыл окно и спросил:

– Кто вам дал мой номер?

– Марсон сказал, что детектив ищет Кейт, ну а я уговорила его дать мне ваш номер.

– Докатились - никакой конспирации, - с горечью вздохнул Ник.

– Конечно, Ник, конечно. Скажите, Красноярск вам нравится?

– Какой Красноярск?
– Ник всё ещё туго

соображал и не понял, что шум машин и позывные местного радио только что выдали его с головой. Обычно, когда звонил Марсон, Кантен стремился спрятаться подальше от городского шума, дабы он его не демаскировал, но теперь он забыл обо всех мерах предосторожности.

– Я так и подумала, что вы где-то в тундре, когда услышала параллельно нам "четырнадцать часов в Краснояярске", - миссис Уолкер говорила это с нескрываемым ехидством и чувством превосходства - только что она раскусила сыщика, который вот уже несколько недель неустанно искал, вернее, в последние дни, занимался дешёвой имитацией поисков её дочери. Но Ник не спешил "колоться".

– Э-э... Дамочка, а знаете ли вы, что Красноярский край, вообще-то, огромен? И Красноярск - не единственный город. Много где есть радиоточки. Вы что, думаете, я где-то в Африке тусуюсь, где дальше какой-нибудь Кампалы цивилизация не заглядывала?

– Пусть будет так, - спокойно ответила миссис Уолкер.
– Наверное, вы не будете возражать, если я пробью ваше местонахождение по сигналу от спутника и покажу вашим заказчикам из "Марсон и Лармонт"? Так, для проверки...

– Э-э-э!
– Ник понял, что дальше отпираться бессмысленно.
– Ну, да, я здесь. Видите ли, я живой человек и могу устать, заболеть... Вы это учитывали?

– Конечно, мистер Кантен. Моя дочь уже несколько месяцев как пропала, я не получаю ни весточки, а вы...
– Нику пришлось "отнять" телефон от уха - от причитаний миссис Уолкер у него начала болеть голова и звенеть в ушах.

– Леди, вы можете не кричать так громко? Голова просто раскалывается от всего этого.

– А у меня каждую ночь сердце разрывается!
– на миссис Уолкер безапелляционные заявления Кантена не действовали.
– У меня единственная дочь пропала!

– Я понимаю вас, но...

– Да все вы из одного зоопарка!
– услышал он сквозь всхлипы женщины.
– Я все инстанции обзвонила и уже устала ждать! Толку с вас, как с козла молока!

Ник позволил женщине выговориться и, ведомый то ли угрызениями совести, то ли чем-то ещё, ответил:

– Слушайте, я знаю, где сейчас Кейт. Сейчас я её краном не вытащу отсюда - у неё есть цель и она ни за что не отступит от неё.

– Какая такая цель?! Вы хоть понимаете, что говорите, детектив?

– Да, понимаю. Если вам будет легче, давайте посмотрю, где она сейчас.

Ник открыл ноутбук и, загрузив программу, чуть не уронил телефон от шока: сигнал пропал. Впервые в жизни Нику стало по-настоящему страшно - может, Кейт уже нет в живых? Что, если она умерла от переохлаждения? Или упала с обрыва? А может, досталась на ужин полярным акулам или белым медведям? Нет, рано ещё паниковать. Если он скажет что-то из этого, миссис Уолкер может не выдержать. Да, придётся соврать.