Сын Америки
Шрифт:
– Неплохо. Но полиция задержала трех товарищей.
– Кого?
– Одного нашего парня и двух женщин-негритянок. Да, кстати, Мэри! Их надо взять на поруки, нужны деньги.
– Сколько?
– Три тысячи.
– Я завтра пришлю тебе чек.
– Отлично.
– Ты сегодня много работал?
– Порядочно. До трех был на собрании. Мы с Максом сегодня весь день хлопотали из-за этих денег.
– Он чудный, Макс, правда?
– Это один из лучших наших адвокатов.
Биггер прислушивался, он знал, что они говорят о коммунистических делах, и старался понять.
– Джан!
– Да, детка?
– Весной я кончаю университет и тогда вступлю в партию.
– Ты у меня умница.
– Только мне придется быть очень осторожной.
– Будешь работать со мной в комитете.
– Нет. Я хочу работать среди негров. Там больше всего нужны люди. Их так всюду теснят и оттирают.
– Это верно.
– Когда я вижу, до чего довели этих людей, я просто с ума схожу…
– Да, это большое преступление.
– И я себя чувствую такой беспомощной и никчемной. Мне так хочетсяделать что-нибудь. – Я всегда знал, что ты придешь к нам.
– Джан, у тебя много знакомых негров? Я тоже хочу познакомиться с ними.
– Я знаю очень немногих. Но ты познакомишься с ними, когда вступишь в партию.
– Они такие непосредственные! Это замечательный народ! Если б только удалось поднять их на борьбу…
– Без них революция невозможна, – сказал Джан. – Их необходимо организовать. Они сильны духом. Они много могут дать партии.
– А их песни – все эти гимны! Какая прелесть! – Биггер увидел, что она наклонилась к нему. – Биггер, вы умеете петь?
– Нет, не умею, – сказал он.
– Ну, Биггер. – Она надула губы. Потом склонила голову набок, закрыла глаза и запела:
Качайся, моя повозка,Вези скорей, вези меня домой…Джан стал подпевать, а Биггер насмешливо улыбнулся. Совсем не тот мотив, подумал он.
– Что ж, Биггер, подтягивайте и вы, – сказал Джан.
– Я не умею петь, – повторил он.
Они замолчали. Машина, урча, катилась вперед. Потом Биггер услышал шепот.
– Где бутылка?
– Вот она.
– Дай мне глоток.
– Ладно, только раньше я.
– Смотри, будешь пьяный.
– Не больше, чем ты, детка.
Они засмеялись. Биггер правил молча. Он услышал тихое мелодическое бульканье.
– Джан!
– Что?
– Хорош глоток!
– Ну, ну, тебе тоже хватит.
Он увидел в зеркальце, как он пьет из бутылки, запрокинув голову.
– Может быть, Биггер тоже хочет, Джан? Спроси его.
– Биггер! Возьмите-ка, промочите горло.
Биггер замедлил ход и протянул руку за бутылкой; он два раза приложился к ней, делая большие глотки.
– Ого! – засмеялась Мэри.
– Промочил на совесть, – сказал Джан.
Биггер рукой вытер рот и повел машину дальше по темному парку. То и дело он слышал бульканье рома в полупустой бутылке. Надрызгаются оба, подумал он, чувствуя, как под действием рома у него начинает покалывать пальцы и губы. Вдруг он услышал хихиканье Мэри. Так, уже надрызгалась! Машина медленно описывала круги
– Уже час, милый, – сказала Мэри. – Надо домой.
– Хорошо. Еще только немножечко покатаемся. Здесь так хорошо.
– Отец и так говорит, что я себя неприлично веду.
– Ну прости, моя маленькая.
– Я тебе позвоню утром, перед тем как ехать.
– Непременно. В котором часу?
– Около половины девятого.
– Чудесно. Но как мне не хочется, чтоб ты уезжала в Детройт.
– Мне самой не хочется. Да нужно. Понимаешь, дорогой, я должна загладить свою неприличную поездку с тобой во Флориду. Придется какое-то время слушаться маму и папу.
– А все-таки мне не хочется.
– Я вернусь через несколько дней.
– Несколько дней – это очень долго.
– Ты глупый, но милый, – сказала она, смеясь и целуя его.
– Поехали домой, Биггер, – сказал Джан громко.
Биггер выехал из Коттедж Гроув-авеню и свернул к северу. Улицы были темные, тихие и пустые, шины скользили по гладкому асфальту. У Сорок шестой улицы, когда до дома Долтонов оставался один квартал, где-то вдалеке послышалось дребезжание трамвая.
– А вот и трамвай, – сказал Джан, глянув в заднее стекло.
– Бедненький ты мой! – сказала Мэри. – Тебе еще так далеко ехать. С каким бы удовольствием я тебя подвезла. Но уже слишком поздно, мама и так, наверно, заподозрила что-нибудь.
– Не беспокойся. Я отлично доберусь.
– Постой, Джан, знаешь что? Биггер тебя довезет.
– Глупости! С какой стати он будет тащиться в такую даль чуть не на рассвете.
– Тогда тебе надо успеть на этот трамвай, милый.
– Нет. Я сначала провожу тебя.
– Но ведь ты знаешь, как редко ночью трамваи ходят, – сказала Мэри. – Ты простудишься, будешь ждать на таком ветру. Нет, нет, милый, пожалуйста, садись на этот трамвай. Я отлично доеду без тебя. Тут пустяки осталось…
– А ты правда не боишься?
– Конечно, нет. Вон уже виден наш дом. Вон, смотри…
Биггер в зеркальце увидел, как она показывает на дом Долтонов.
– Ну хорошо, – сказал Джан. – Биггер, остановите, пожалуйста, я здесь сойду.
Биггер затормозил. Он услышал их шепот.
– До свидания, Джан.
– До свидания, детка.
– Я тебе завтра позвоню.
– Непременно.
Джан подошел к передней дверце и протянул руку. Биггер застенчиво пожал ее.
– Очень хорошо, что мы с вами познакомились, Биггер, – сказал Джан.