Сын Архидемона (Тетралогия)
Шрифт:
Аурэлиэль брезгливо покосилась на эту жалкую трапезу. Мясо и овощи совершенно потеряли товарный вид. Но с голодухи я согласен есть что угодно и кого угодно. Могу сожрать лишаистого ежа со всеми иголками.
– Хык!.. – с трудом произнес я, жадно проглатывая свою заплесневевшую бурду. – Гхы–ыы!.. Спасибо!.. Еще никогда в жизни мне не было так вкусно!..
Эльфийка печально вздохнула и достала из кармана батистовый платочек. С сомнением посмотрела на него, вздохнула еще раз и с непередаваемой брезгливостью вытерла
А потом просто кинула перемазанный в баланде платок мне в пасть.
И я это съел. Проглотил с такой жадностью, словно угостился французским трюфелем.
– Вкуснота какая!.. – снова всхлипнул я. Честное слово, если б у меня были слезные железы – залился бы сейчас слезами умиления.
– Ты даже не представляешь, насколько жалко сейчас выглядишь, – поморщилась Аурэлиэль.
– Прекрасно представляю. Только мне пофиг.
Эльфийка снова взялась за дверную ручку. Но замерла на пороге, так и не открыв дверь. В янтарно–желтых глазах промелькнуло испуганное выражение.
Я тоже это услышал. Шаги. Тихие–тихие шаги снаружи. Сюда кто–то идет.
Причем идут двое. Один босой – видимо, монах–доминиканец. Второй обут. Значит, не монах. Или монах, но другого ордена. Некоторые из них носят обувь.
– Прячься, – коротко прохрипел я. – Быстро.
Аурэлиэль не заставила себя долго ждать. Честно говоря, прятаться я ей скомандовал больше на автомате – ну куда можно спрятаться в камере с голыми стенами? Тут даже соломы нет.
Но эльфийская девчонка таки сумела меня удивить. Она метнулась в уголок, свернулась калачиком и принялась размеренно дышать. Зрачки в глазах вытянулись, как у кошки, а потом растроились.
И в следующую секунду Аурэлиэль просто… исчезла.
На самом деле не исчезла, конечно. И даже невидимой не стала. Если знать, что она сидит там, в углу, и смотреть прямо на нее – вот она, голубушка, как на ладони. Но отведешь на секунду взгляд, ослабишь концентрацию – и камера совершенно пустая, никого нет. Чертовы эльфийские фокусы…
Однако времени подумать об этом как следует у меня не случилось. Прошла пара секунд после «растворения» Аурэлиэль, и в камеру вошли новые посетители.
Первый – уже знакомый мне брат Франц. Как я понял, он тут исполняет обязанности главного тюремщика. Только сейчас с ним что–то не так – взгляд отрешенный, смотрит в одну точку. На то, что дверь оказалась незапертой, не обратил никакого внимания.
Второй… второй вошедший заставил меня ужасно удивиться. Не кто иной, как наш пан Зовесима. Тот самый, который по идее должен сейчас пребывать на грани смерти.
Только вот умирающим он что–то не выглядит. Ужасные раны, похожие на следы от моих когтей, никуда не делись. Но его это, кажется, ничуть не беспокоит. Стоит себе, улыбается… блин, первый раз вижу улыбку на этом невыразительном личике.
– Пан
Фигню какую–то порю, честное слово. Но на ум что–то больше ничего не приходит. Ибо я крепко озадачен.
– Ну вот мы и снова свиделись, – ласково произнес пан Зовесима. – Наконец–то сможем побеседовать по душам. Ты рад нашей встрече, Лаларту?
Воцарилось нехорошее молчание. Я очень медленно открыл рот и кое–как выговорил:
– Ты кто, мать твою, такой?
– Как, неужели не узнаешь? – всплеснул руками пан Зовесима. – Да это же я, Пазузу!
Глава 33
Сказать, что я удивился – все равно, что ничего не сказать. Я не просто удивился. Я буквально офонарел от услышанного.
– Еще раз – кто ты такой? – переспросил я.
Пан Зовесима упер руки в бока и залился жизнерадостным смехом. А потом… потом он сделал нечто очень странное. Взялся пальцами за верхнюю и нижнюю челюсть, напрягся и… растянул рот раз этак в двадцать.
Дикое зрелище. Выглядит так, словно растягивают чулок за края. Но еще более диким оказалось то, что из этой прорвы вылезло.
Пазузу. Точнее, только его голова. Жуткая совино–черепашья морда выглянула из нечеловечески распахнувшейся пасти, как суслик из норки.
Наш добрый пан Зовесима оказался чем–то вроде… костюма. Костюма для архидемона Лэнга.
– Удивлен? – подмигнул мне Пазузу, закрывая рот и снова становясь похожим на обычного человека. – Не ожидал увидеть меня в таком виде, Лаларту? Или как тебя там зовут по–настоящему?.. Олегом, кажется?..
– Так ты узнал, – медленно ответил я.
– Конечно, узнал. Было бы трудно не узнать, так долго находясь с тобой рядом. Ты ведь ни о чем даже не догадывался, верно?
– Конспирацию блюдешь мастерски… – признал я. – Ну и как же ты здесь оказался, старый черт?
– Я не черт, – педантично поправил Пазузу. – По рождению я принадлежу к породе демонов… впрочем, название моего племени тебе ничего не скажет. И не думаю, что сейчас это имеет значение… кстати, совсем забыл об одной мелочи.
Пазузу в теле пана Зовесимы повернулся к все еще загипнотизированному монаху. Брат Франц пока что не проронил ни слова – не думаю, что он вообще понимает, что происходит вокруг. Пазузу на миг задумался, покрутил пальцем, а потом коротко приказал своему спутнику:
– Умри.
Несчастный монах упал, как подкошенный. Меня передернуло – брат Франц задергался, задымился, на глазах превращаясь в нечто вроде пережаренного бифштекса. Несколько секунд – и на полу лежит обугленный труп. Причем одеяние совершенно не пострадало – целехонькая, ничуть не поврежденная ряса.