Сын Человеческий
Шрифт:
Притчу о немилосердном заимодавце (№ 5) можно считать простым комментарием к пятому прошению молитвы «Отче наш» (Мф.6:12). Эта притча, по всех вероятности, аутентична, ибо, хотя ее и приводит только один Примус, она отвечает идеям и красоте учения Иисуса.
В группе притч, собранных Примусом в главе 13 своего Евангелия, говорится, главным образом, о развитии Царства Небесного. Наоборот, в другой группе, относящейся к последнему путешествию Иисуса в Иерусалим, Царство Божие изображается по преимуществу со стороны его завершения и конечной формы. Здесь говорится о несходстве и контрасте между различными классами израильского народа, о высокомерии фарисеев, с одной стороны, и, с другой стороны, о деморализации народной массы. В этих притчах, кроме того, речь идет уже не об одном еврейском народе, но также о язычниках, которых притчи обещают
Притча о талантах (№ 10) у Примуса говорит об использовании даров, данных человеку Богом; однако в редакции Терциуса (№ 30) в этой притче уже говорится не о талантах, а о минах, [771] и высказывается мысль, что граждане, не признавшие царем Господа, будут за это окончательно истреблены, то есть что и евреев, не признавших Иисуса, постигнет в наказание за это национальное бедствие. Разумеется, вариант Терциуса — позднейший.
По поводу притчи о талантах Евсевий пишет: «{…} в Евангелии, написанном евреями, которое попало к нам в руки, угроза направлена не против того, кто спрятал талант, а против того, кто жил распутно, ибо он (господин. — Р.Х.) имел трех слуг, того, кто растратил состояние с блудницами и флейтистками, того, кто умножил полученное, и того, кто спрятал талант; и одного господин принял с радостью, другого только укорил, а третьего отправил в темницу» (Eus.Matth.25:14).
771
{1} См. Приложение 5.
Таким образом, в Евангелии Евреев самому суровому наказанию подвергается не тот, кто спрятал деньги, а тот, кто их истратил в мирских удовольствиях. Такой вариант притчи кажется более стройным, нежели канонический, где образ второго раба не несет никакой смысловой нагрузки.
Возможно, в Евангелии Евреев притча о талантах имела следующий вид:
«Некоторый человек, отправляясь в чужую страну, призвал трех рабов своих и поручил им имение свое, дав каждому по одному таланту серебра. Первый раб употребил талант в дело и удвоил полученное; второй раб закопал талант в землю (Мф.25:14–16,18);
третий же раб растратил талант с блудницами и флейтистками.
По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. Пришел первый раб и сказал: “господин! я удвоил твой талант”. И сказал господин ему: “хорошо, добрый и верный раб! верный в малом и во многом будет верен; войди в радость господина твоего”. Пришел второй раб и сказал: “господин! я знал тебя, что ты человек жадный — жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал; и посему я не стал пускать талант в оборот, но сохранил его”. И сказал господин: “ленивый раб! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро торгующим, и я, пришед, получил бы прибыль (Мф.25:19–21,24-27; Лк.19:15–17,20-23).
Будьте опытными менялами (Clem.Strom.I.28; Аппеллес у Епифания. — Epiph.Haer.XLIV.2)”.
И приказал взять у него талант и отдать первому рабу; ибо всякому преумножающему дастся, но у непреумножающего отнимется и то, чт'o имеет (Мф.25:28–29; Лк.19:24,26).
Пришел и третий раб и сказал: “господин! я знал тебя, что ты человек жестокий; и, убоявшись, что ты отнимешь у меня талант, я его растратил”. Господин же пришел в ярость и приказал третьего раба заключить в темницу;
ибо всякого, кто растрачивает данное ему, надлежит выбросить во тьму внешнюю (Мф.27:30)».
Притча о злых виноградарях (№ 39), находящаяся у всех синоптиков (Мф.21:33–41; Мк.12:1–9; Лк.20:9-16), содержится и в Евангелии от Фомы (Фом.69).
Вообще, в новозаветных притчах большое место занимает образ виноградника. Интересно в этом отношении рассмотреть притчу из апокрифического «Пастыря» [772] Гермы (Herm.Sim.5): «{…} Некто имел поместье и много рабов; в одной части своей земли он насадил виноградник; отправляясь затем в дальнее путешествие, он избрал раба, самого верного и честного, и поручил ему приставить тычины к лозам в винограднике, обещая за исполнение этого поручения дать ему свободу {…}. Раб тщательно исполнил распоряжение господина {…}; {сверх того} он вскопал виноградник и выполол
772
{2} См. Новозаветные апокрифы в Приложении 2.
И я стал упрашивать его, чтобы он разъяснил мне притчу о поместье и господине, о винограднике и рабе {…}. Он ответил мне: кто раб Божий и в сердце своем имеет Господа, тот просит у Него разума и получает его и научается разрешать всякую притчу {…}. Почему же ты, утвержденный славнейшим ангелом [773] {…}, не просишь разума и не получаешь его от Господа? (4) {…}.
{…} Слушай же, — сказал он, — и разумей. Поместье, о котором говорится в притче, означает мир. Господин поместья — Творец, Который все совершил и установил. Сын есть дух святой. Раб — Сын Божий (5)».
773
{3} По-видимому, самим Христом (ср. Herm.Mand., предисловие).
«Сын есть дух святой» — эта фраза имеется только в латинском переводе; в греческом варианте и в другом древнем латинском переводе (Cod. Palatinus) эти слова отсутствуют. Однако эта фраза, вероятно, отражает древнюю традицию, которая противоречит нынешней христианской доктрине: согласно церковному учению, сын должен олицетворять Сына Бога, Мессию, а раб — правоверных христиан, Церковь.
Притчу о двух сыновьях (№ 7) сам Иисус, по словам Примуса (Мф.21:32), истолковывал в смысле намека на «первосвященников» и старейшин, с одной стороны, и мытарей и блудниц — с другой; между тем в сходной притче о блудном сыне у Терциуса (№ 24) содержится очевидный намек на взаимоотношения евреев и гоев.
В приведенной лишь Примусом притче о разбойниках в винограднике (№ 6), очевидно, разумеются евреи и христиане из язычников и говорится о неправомерности притязаний первых, тогда как две другие притчи — о пире, или вечере (№№ 8,21), и о злых виноградарях (№ 39) — явно угрожают совершенным исключением и наказанием жестокому народу Иакова. Замечательно при этом следующее обстоятельство: вышеупомянутая притча о талантах изложена у Примуса в достаточно самобытном виде (первоначальный вариант, вероятно, содержится в Евангелии Евреев), а у Терциуса переработана в антиеврейском духе, но притча о пире изложена обоими евангелистами иначе: у Луки сказано, что некий простой человек сделал вечерю и звал многих и что званые — то есть высокомерные иудейские иерархи (ср. Фом.68) — просто не приняли приглашения, за что и были так же просто отстранены от пира и заменены не только нищими и калеками — вероятно, мытарями и грешниками, — но также людьми, призванными с дорог и изгородей, то есть язычниками; наоборот, у Примуса лицо, устроившее пир, — царь с ясно выраженным сверхъестественным обликом, и он устраивает брачный пир для сына; кроме того, из притчи о злых виноградарях им взята новая, притом довольно странная черта — указание на то, что гости званые не только отвергли приглашение, но даже стали мучить и избивать рабов, явившихся их приглашать, и что за это царь послал свое войско истребить их и сжечь их город (Мф.22:7). Черта эта, очевидно, появилась в притче впоследствии, после разрушения Иерусалима в 70 году.
Многие из этих позднейших притч Примуса, из которых у Секундуса встречается лишь притча о злых виноградарях, а у Терциуса, кроме того, притча о вечере и о минах, и к которым можно еще причислить притчи о благоразумном домоправителе (№ 19) (Лк.12:42; ср. Мф.24:45–51) и о десяти девах (№ 9), — подвергались впоследствии различным переделкам со стороны других авторов, и, вообще, наводят на мысль, что они не подлинные изречения Иисуса, но отражение взглядов первых христианских общин. В притче о десяти девах отразилось ожидание скорого пришествия Христа, которым жило христианство в течение целого столетия после смерти Иисуса и позднее.