Сын Моржа и Куницы
Шрифт:
— Так-то да… хорошие у неё отвары.
— Мы, Моржи, известны этим, — похвалился боец. — С Марковной дружить надо, у неё иногда такое можно занедорого получить, закачаешься! Но, правда, и побочки бывают, — он подтянул штанину на ноге и показал полоску зеленоватой шерсти. Узенькую, но заметную, которая тянулась от лодыжки и уходила выше. — Вот, выносливость качал экспериментальными зельями. А, впрочем, жене понравилось, — он смущённо улыбнулся.
Мужчины захохотали, громче всех — сам ошерстённый боец.
Вскоре из города приехал и Балашов, начальник
Он сразу нашёл взглядом Егор и протянул руку.
— Андрей Викторович Балашов. Лейтенант, начальник охраны клана. Можете звать меня Валах.
— Егор Метелица. Егор. Статус неясен.
Балашов чуть заметно улыбнулся, явив крепкую мужскую харизму.
Егор немедленно позавидовал. Сколько раз отрабатывал чисто мужскую улыбку перед зеркалом, но толком ничего и не получалось. Так, лыба безусого юнца. Милого, местами даже смазливого, но всё не то. А с другой стороны, последние дни дались непросто и Егор подозревал, что сейчас в зеркале увидит совсем другого человека.
Потому и завидовал чуть-чуть. На полдюйма, не больше.
Начохраны коротко кивнул и повернулся к наёмникам.
— Куней-на-синем, рад новой встрече — уважительно склонился он. Удивительно, но рыжая заметно покраснела. Затем лейтенант коротко кивнул седому: — Достигший… э… Путята. Удивительно видеть вас в таком… оголодавшем… состоянии.
Мелвига тут же замутило. Он бросил печенье в тарелку и закрыл глаза борясь с тошнотой.
Лейтенант подождал, пока собеседник придёт в себя, и продолжил:
— Признаться, полагал, что серые в таком состоянии просто умирают. Как же вам удалось выжить?
— Да если б я знал, клянусь Первоклыком, — прошептал здоровяк и непроизвольно пустил радужный пузырь. — Не иначе, спасла Куней и этот парнишка. Волокли до последнего и даже выпнули из Перехода.
— Это так работает? — с живым интересом зацепился Балашов. — Артефакт Перехода можно передать другому?
— Вот он я, и когти при мне. А на выход камень бросал парнишка.
— Как интересно. Завтра обсужу с господином регентом, возможно, мы увеличим награду.
— Ой, как я буду рада, — вклинилась рыжая, услышав о деньгах. — Аванс погиб в дороге. Очень долгий переход случился, вовсе не та пара дней, о которых вы говорили.
Мелвиг покивал, подтверждая непредвиденные сложности.
Балашов подёргал себя за ухо и завершил:
— Прошу быть гостями. Прислуга покажет, где тут у нас что. И ужин скоро. А миссию обсудим завтра, сегодня я господина регента беспокоить не стану.
— А мы можем выходить наружу погулять или осмотреть дом?
— Подождите до завтра, Егор. Ярослав Зайгарович завтра даст указания и всё для нас всех станет яснее. Гулять можете, только далеко не отходите и в воду не лезьте, хорошо? — Балашов нашёл взглядом охранника. — Паук, проследи.
Тот кивнул.
На этом и
Вскоре заглянули две девушки, одетые в одинаковую серо-зелёную форму с маленькими кружевными жёлтыми вставками.
— Доброго вечера уважаемые гости клана Моржей. Я старшая служанка, Катерина, — представилась строгая девица лет двадцати пяти или семи. — Пойдёмте, я всё покажу.
После чего отвела Егора и Мелвига к мужскому санузлу и, нисколько не смущаясь, завела внутрь и показала что там и как. Ушла, оставив две стопки мужского белья.
Куней же ускакала с младшей, Радой. Что там у них происходило, Егор не ведал, но наверняка нечто подобное.
Санузел, который Катерина ласково называла «моешной», занимал довольно большое помещение неправильной формы, размером с добрую квартиру-двушку. Его поделили на две неравные части: собственно «моешную», где разместили закрытую ширмами ванну на гнутых бронзовых ножках и три простеньких, отделанных светлым кафелем, душевых кабинки, с раздевалкой и шкафчиками для одежды и вещей, и «туалетошную», — как мысленно окрестил Егор, — с пятью закрытыми кабинками и раковинами.
Всё просто, но качественно: кафель, полированный гранит, нержавеющая сталь, бледно-зелёный фаянс. Немного меди и бронзы.
Мелвиг выглядел весьма довольным. Наскоро ополоснулся под душем, залез в ванну и налил туда пахучего и пенящегося, отмокал какое-то время, метнулся в туалетошную, вернулся обратно и надолго застрял в душевой, включив самый сильный напор холодной воды. Егор мог поклясться, что седой едва не мурлыкал.
Сам Егор пробежался туда-сюда, сделал нужные дела, вымылся под душем и присел в раздевалке в ожидании наёмника. Развернул бельё, примерил. Простые хлопчатобумажные трусы и майка подошли идеально. А вот верхняя одежда осталась своя, обтрёпанная и грязная, хранящая на себе следы долгого путешествия.
Катерина давно ушла, спросить о стирке было не у кого.
Радостно скалящийся наёмник расчесал перед зеркалом отросшую бороду, пригладил волосы и посетовал, что забыл попросить бритву и ножницы. После чего они вернулись в выделенные комнаты и еще минут сорок ожидали рыжую.
Та явилась розовой, распаренной, радостной, пританцовывающей, каким-то неведомым образом успевшей не только расчесать, но и подравнять рыжую гриву. И явно чужой заколкой закрепить волосы в якобы небрежной, но чарующей причёске.
Правда, верхнюю одежду тоже не сменила.
— Женщинам — лучшее, — без особой зависти признал седой. — Но могла бы быстрее. Кишка с кишкой воюет.
— Ой, когда у меня тоже останется три волосинки на бородёнке, смогу быстрее, — отбрила рыжая.
Седой огладил бороду и вздохнул.
— Вот и молчи, знаешь же, что я права, — и девица нагло завалилась на кровать Егора, задрав ноги к потолку и уперев их в стену. Её магическим образом сшитая из футболки юбка слегка задралась, и Егор отвёл взгляд. Погибель всего невинного радостно хихикнула. — Чем бурчать, мотнитесь на кухню, еды принесите. Есть же здесь кухня?