Сын Моржа и Куницы
Шрифт:
— Ну, поехали?
Ткнул концами проводов в электроточку. Проскочила искра. Шарах радостно чвиркнул и, казалось, заинтересованно взглянул на Егора. Тот потыкал ещё. Шарах послушно чирикал и облизывался. Фиг знает, как это можно углядеть в мелкой сияющей скотинке, но Егор готов был ломик отдать под заклад, что после каждой искры мелочь довольно облизывается.
Отодвинув от элементаля провода, Егор немного подождал. Микромолния не сдвинулась с места, преданно смотря на кормящего. Егор ткнул, проскочила искра, Шарах
Егор вздохнул: дорога будет долгой, Куней гарантирует.
Треск, искра, чвирк, влюблённый взгляд. Треск, искра…
И так оба увлеклись, что не услышали шуршания песка.
— Привет! Я Алексей, а ты кто?
Егор вздрогнул, сжал в кулаке Шараха, батарейку, провода. Обернулся.
Позади стоял мальчишка, вроде ровесник. И лицо такое знакомое, но далёкое: будто видел его Егор на старой фотографии.
Шарах недовольно чвиркнул и укусил за палец.
А парнишка подошёл ближе, вгляделся. Лицо его потемнело и он крикнул:
— Это ты?! Да, ты?! Я знаю! Знаю!
Всхлипнул и бросился с кулаками на Егора.
— Вор!
ГЛАВА 12. Серебряная икра и часы пространства-времени
Миг, и рядом оказался Паук. Тридцать шагов за секунду, лишь песок брызнул. Боец схватил юнца со спины, крепко, но осторожно удерживая от нападения на Егора.
— Алексей, — строго сказал Паук, — это гость дома. Его пригласил сам Ярослав Зайгерович.
— Ярослав Зайгерович… — произнёс мальчишка. Его губы дрожали. — Да, конечно, конечно, раз Ярослав Зайгерович, то конечно…
Он вывернулся из рук охранника и, склонив голову, побрёл к дому.
— Алексей! — крикнул Егор, торопливо пряча в карман элементаля. — Подожди!
Мальчишка остановился не сразу. Прошёл пол-дороги до дома, резко обернулся к Егору:
— Что?! Тебе мало?! Мало?! Посмеяться хочешь, вор?
Егор остановился, разглядывая парнишку. Тот ронял слёзы, кривил губы и сжимал кулаки. Но, похоже, больше не собирался нападать.
— Я — Егор Метелица, наследник семьи Метелица, — ткнул себя в грудь Егор. — А ты?
— Метелица? Что за брехня?! Причём тут какие-то Метелицы?
— Я Метелица. Это моя семья. А ты?
— Я знаю, всё знаю!
— Да кто ты?!
— А я уже не знаю, кто я! — крикнул парень и ушёл, не оглядываясь.
Егор растерянно пожал плечами и обратился к охраннику:
— О чём это он?
Паук вздохнул, оглядел тёмное небо и ответил:
— Поздно уже. Пойдёмте в дом, Егор.
Такие-то намёки Егор давно уже понимал и больше вопросов не задавал. Просто вернулся в дом, попрощавшись в коридоре с охранником.
В гостевых комнатах ситуация изменилась. Куней таки уволоклась на женскую половину, сбросив на пол подушку и одеяльце с
Лёг. И — не смог уснуть.
Храпело, свистело.
Шуршало.
Толклось под потолком.
И если храп, посвист и шуршание Егор мог игнорировать, заткнув уши пальцами или накрывшись одеялом, то с движением обстояло иначе. Движение Егор теперь ощущал через ломик, а тот, неугомонный, пылал энтузиазмом. Никак не желал успокаиваться.
За последние дни чувство стального стержня внутри превратилось во что-то иное.
Раньше как?
Раньше, аж целых два раза за всю жизнь, Егор использовал ломик под водой, в ситуации критической, — когда тонул. Всё было просто: шёл ко дну, молча кричал, бросал наверх ломик и спасался. Мир на несколько секунд застывал, а ломик — нет. Выдёргивал Егора на поверхность, спасал. Потом мир отмирал, а спасённый уже наверху бултыхается — вопит и колотит руками-ногами.
Простой алгоритм, запомнить легко.
Применить? Да, пожалуй, тоже несложно. Не раз во время недавнего путешествия применял, пусть и не в воде. В том же ледяном лесу в бою с мокрицей всё получалось. Черт знает как это работает, но Егор не жаловался. Если нечто спасает тебя — закрой глаза и отойди в сторону, не дай бог сломаешь.
Но сейчас…
Сейчас у ломика появилось новое свойство. Он, сука, научился ощущать.
И, сука, безумно радовался как прозревший слепой.
И, сука, тянулся ко всему вокруг, чтобы, сука, ощущать.
Егор вздрогнул в ознобе.
Вот бы отец сейчас прочёл его мысли, точно ремня задал бы. Не любил ругани, даже в малой степени. Может заменить суку на самку? Покатав на языке слова, Егор признал, что часть смысла, сука, теряется.
Да, блин!
И всё же справился. Держал мысли в узде, заменяя, если успевал, самку, самка, на самку.
Ой, самка, так и сойти, самка, можно с усамка!
Егор выдохнул. Похоже, ломик устал бороться с хозяином. Успокоился и лишь подрагивал в недоумении. Клёвая же способность, чего Егор нос воротит?
Надо слушать! Щупать! Ощущать!
Растить и тренировать ощущадлы.
И тогда, тогда!
Тогда всё будет, самка, круто!
…Но самка не самка, а шуршание под потолком изрядно доставало.
А всё почему? Уставший до смерти Мелвиг храпел на своей кровати, изредка пуская полупрозрачные пузыри. Те разлетались по комнате и поднимались вверх, устроив клубёшник под потолком. Сейшн у них там, туса тусецкая.
Что-то у седого в организме разладилось, — решил Егор. Но от всяких тайн и чудес за последние дни изрядно устал, потому седого будить и вопросы задавать не стал. И знал ли сам Мелвиг?