Сын скотьего Бога(CИ)
Шрифт:
— Алахарь бы остался с тобой, — пожал плечами Мичура. — И я останусь. И хоть я служу твоему отцу…
— Словен мне не отец, — привычно заметил Волх.
— Ну, это ваши с ним дела, семейные, — усмехнулся Мичура. — Только я вот что скажу, Волх Словенич. Мужчины порой ссорятся из-за баб, но кровь не вода. Отец сына всегда простит…
Мичура прервался, удивленный странным взглядом Волха. Тот смотрел куда-то мимо, не слушая его. Сначала его лицо приняло страдальческое выражение, а потом на нем словно зажегся свет…
—
От неожиданности Мичура поперхнулся. Но он не успел ничего сказать. Условным сигналом перекликнулась разведка.
— Волх Словенич! Они вот-вот покажутся! — доложил дозорный. Голос его дрожал от возбуждения.
— Сделаешь, как я сказал, — бросил Волх и спрыгнул со стены.
В тереме висела напряженная тишина. Ялгава сидела у себя, забившись в угол. У Волха зачесались руки врезать ей как следует за предательство. Глупая, подлая баба… Но на это просто не было времени.
Волх по-хозяйски отдернул полог с закутка, где жила Ильмерь, и споткнулся об ее отрешенное лицо. Она посмотрела на него — и в тоже время куда-то мимо, словно молилась про себя своим сарматским богам.
— Русы идут на приступ, — сказал Волх моментально охрипшим голосом. — Я не знаю, чем кончится сегодняшний день. Возможно, нас всех убьют. Так что собирайся, Мичура выведет тебя из города. Отсидитесь в лесу, а когда все кончится, вернетесь в Словенск. Надеюсь, Словен тебя примет. Да не сиди сиднем! — заорал он, напуганный ее оцепенелым спокойствием.
— Я никуда не пойду, — глухо сказала Ильмерь. Ее несвоевременное упрямство разозлило Волха.
— Ты что, не поняла, дура? Я отпускаю тебя! — с высокомерным пафосом сказал он. — Мичура о тебе позаботится. Собирайся, живо!
— Я никуда не пойду, — спокойно повторила Ильмерь. Она смотрела на Волха серьезно и прямо, а потом ресницы дрогнули, она опустила глаза… Он ничего не понимал и не верил, только губы дрогнули в еще не высказанном вопросе…
Но тут десяток ног затопотал по ступеням крыльца.
— Князь! Волх Словенич! Скачут!
Волх судорожно сглотнул и пообещал:
— Сюда они не войдут.
Он ушел, задернув за собой полог. Ильмерь сползла на пол и вцепилась руками в лавку. В детстве ее научили молиться Апутаре, Афродите-Обманщице, и сейчас она страстно шептала имя великой богини. Ильмерь молила о спасении. Но не от плена и не от русских мечей — от смуты, бушующей в голове и в сердце…
Волх вернулся на стену и сразу же увидел русов. Они скакали, растянувшись в шеренгу.
В их уверенности было что-то жуткое, от чего у самого смелого воина зашевелилась бы мысль об отступлении. Но отступать новгородцам было некуда.
— Целься, — тихо командовал лучникам Соколик. Руки дрожали, удерживая в напряжении тетивы. Потом у кого-то сдали
— Я сказал, держать на прицеле, сукины дети! — рявкнул Соколик. — Без приказа не стрелять!
Но русы так и не подъехали к городу на расстояние выстрела. Словно напоровшись на невидимое препятствие, они резко остановили коней. Часть наемников спешилась, стреножила коней и громкими окриками погнала их в лес. Другая часть осталась в седле. Пешие и конные неторопливо растянулись цепью, окружая город.
— Они что-то задумали, — прошептал Волх Бельду. — Ты понимаешь, что?
— Пока нет… — задумчиво протянул тот, щурясь и вглядываясь в лес. Волх разочарованно мотнул головой. Когда не надо — этот сакс знает все, а когда надо…
Его ладонь ощутила что-то холодное и влажное — это ткнулся носом вожак волков. После долгого бега он дышал часто-часто и весь дрожал от нетерпения: ну, давай, спрашивай!
— Медведи идут, — сообщил он, как только Волх к нему обратился. — Они будут сражаться за тебя, сын скотьего бога. И росомахи тоже. Твои враги даже не смогут подойти к городу!
— Твои товарищи снова чего-то испугались, — нахмурился Волх. — Уж не тех ли черных волков, о которых ты говорил?
Волк прижал уши. Потом вздыбил холку, как будто сердясь на собственную трусость.
— Кто бы ни угрожал тебе, сын скотьего бога, я буду рядом с тобой, — пообещал он. Волх сердито хмыкнул. Звучит, конечно, благородно. Но лучше бы иметь гарантии, что все серое войско не разбежится при появлении неведомого противника.
— Князь! Клянча! — истошно закричали с другой стороны стены. Отпихнув волка, Волх бросился туда.
По узкому коридору между земляных стен, ведущему к воротам, наемники гнали коней на приступ. Их щиты были утыканы стрелами, как ежи, и лучники на стене не успевали класть на тетивы новые стрелы.
Одновременно русы вскинули на плечо короткие метательные копья.
— Пригнись, дурачье! — крикнул Клянча.
Короткий свист — и двое парней безжизненно повисли на частоколе. Один еще дергал ногами, вцепившись в пробившее горло копье. Но когда товарищи стащили его вниз, он был уже мертв.
А русы, осадив коней, развернулись и поскакали обратно. И тут кто-то из дружинников закричал девичьим голосом:
— Сюда! Они лезут на стену!
Волх узнал Сайми. Она снова облачилась в мужские штаны и раздобыла где-то короткий меч — как раз по руке. Вот неуемная девка!
Железные крюки впились в землю и в бревна частокола. Прикрываясь щитами, русы ловко карабкались по веревкам. Вот над забором показалась маковка шлема… Дождавшись, пока появится голова, Волх взмахнул мечом. Смешно ловя руками воздух, мертвый рус рухнул вниз. Но наемники упорно продолжали ползти на стену, как муравьи.