Сын скотьего Бога(CИ)

Жаринова Елена

Не спешить, — велел себе Волх. Пусть подойдет еще ближе. Сердце Волха отчаянно стучало. Он стоял неподвижно, согбенно, слегка покачиваясь. Пусть Хавр решит, что он едва держится на ногах, — тем более что это так и есть. Еще, еще ближе… Сейчас!

Хавр бешено зарычал, хватаясь за раненое плечо. Промазал, разочарованно простонал Волх. Но зато теперь они с противником были на равных — оба вынуждены драться левой рукой.

— Я же говорил — сам справлюсь, — в первый раз позволил себе усмехнуться Волх.

—

Размечтался! — новый натиск руса был ужасен. Клинок просвистел в пол-ладони от Волховой головы. — Настоящий бой только начался, червячонок.

Червячонок? Где-то он уже слышал это дурацкое прозвище. Где-то… И вражий взгляд при этом так же сверлил его насквозь. Так же? Нет, тот же! Тот же взгляд! Это Хавр вышел на него огромным медведем в последней стычке за Новгород. Это он привел оборотней, своих страшных Безымянных…

Хавр понял, что Волх догадался. Черный морок окутал его с головы до ног. Рус не превратился в быка, но словно сделался выше ростом и шире в плечах. Окровавленная рубаха придавала ему совсем жуткий вид.

— Во имя Перуна, которому служу! — проревел он, и голос его разнесся над Перынью небывало мощным эхом. Как будто само небо отразило этот рев, как будто могучее небесное божество отозвалось на призыв.

— Во имя Велеса, — прошептал Волх и вытер лицо рукавом, но только размазал новую грязь. Он уже понял, что свой маленький шанс на победу он бездарно потерял. Но звать отца на помощь не стал. Все равно боги сами решают, чью сторону занять, — затем и нужны поединки. И если он ошибся, обвиняя Хавра в убийстве брата, то тут зови не зови…

Дождь беспощадно сек истекавшую водой землю. Где-то в небесах начиналось ворчание, слабый сполох сверкнул над лесом — как будто боги тоже ввязались в схватку. Шла первая гроза.

Меч в руках руса отплясывал грозные коленца, стремительное острие рисовало сверкающие линии. Они сбивали с толку, отводили взгляд. Голос Хавра звучал словно отовсюду:

— Жалкий дурак, ты думал, что можешь бросить вызов Перуну? Твой скотий бог не даром трусит встречи с великим громовержцем! Один взмах небесного копья — и он будет корчиться в предсмертных муках, совсем как ты! А твои соплеменники, принося Перуну обильные жертвы, забудут вас обоих.

— Не надейся! Никто не станет молиться твоему людоеду! — тяжело дыша, выкрикнул Волх. О, как ему сейчас не хватало бесшабашной веры в свои силы и в поддержку отца! Но в этом бою — как и много раз в жизни — он снова был одинок.

— Будут, еще как будут, — усмехнулся Хавр. — Они поклонятся сильнейшему — так всегда поступает быдло. Перун — бог воинов и князей, а Велес — бог смердов и холопов, бог жалких дикарей, не державших в руках меча.

— Хромает, как старая цапля! Добей его, Хавр! — гоготнул кто-то из русской дружины. А следом и все русы захохотали.

Этот смех как хлыстом огрел Волха. Он представил

себя со стороны: вот он стоит в грязи и в крови, припав на колено раненой ноги, опираясь немощной рукой меч, — и это на глазах у всего города. Друзьям, должно быть, стыдно за него, а враги радостно ржут. Он собрался умереть героем, а вместо этого его осмеяли, как дурака. Будь он зверем, у него шерсть на холке встала бы дыбом от ярости и обиды.

— Бедолага, — удовлетворенно осклабился Хавр. — Видишь? Ты просто смешон. Какая жалкая смерть! Даже рука не поднимается тебя прикончить.

Он повернулся к Волху спиной и торжествующе потряс мечом. Русы отозвались одобрительным рыком.

— Эй, словене! — продолжал красоваться Хавр. — Как поступить мне с ублюдком вашей княгини? Зарезать его на жертвенном камне? Или сделать своим холопом? Хороший ошейник пойдет ему на пользу. Пусть…

Вдруг рус захрипел, зашатался и тяжело рухнул на колени. И словене и русы охнули от неожиданности. Из груди Хавра торчало острие меча. Дождь смывал густую кровь, стекавшую по краю.

Волх стоял позади. Его трясло от бешенства, он, кажется, не понимал, что сделал. Он даже не смог удержать меча, рукоятка которого качалась в спине умиравшего Хавра. Из толпы послышались первые крики:

— Нечестно! Не по правилам!

— Он должен был его окрикнуть! Нельзя со спины!

— Убийца!

— Какие, у лешему, правила! — заглушил крики басовитый голос Клянчи. — А мальчишку ночью удушить — это по правилам?

— А ты попробуй докажи!

— Хорошо, каких еще доказательств вам нужно?! — хрипло воскликнул Бельд. — Если бы боги не были на стороне князя Волха, он ни за что бы не победил!

— Это не победа! — твердили в ответ. — Это не честный бой!

Волх тяжело дышал и смотрел исподлобья на взволнованную толпу. Хавр на коленях стоял у его ног, понурив косматую голову. Он был уже мертв, но меч не давал ему упасть. Волх резко вырвал меч из спины убитого, и тело мешком рухнуло в траву. А Волх едва не закричал от боли в поврежденном плече. В глазах у него мутилось, и лица друзей и врагов неразличимо сливались.

— Ну?! Кто еще хочет от меня доказательств? — прорычал он и, как слепой, побрел по кругу с угрожающе выставленным мечом.

Русы загудели, хватаясь за оружие, но принимать вызов никто не спешил. Бельд выбежал в круг, став рядом с Волхом. Дождь неистово лупил по головам и по лицам.

— Все, что вершится в круге, происходит по воле богов, разве нет? — настаивал он.

— Тебя, холоп чужеродный, не спросили! — крикнул кто-то.

— Хорошо, спросите своих людей, свободных и почтенных, — холодно ответил Бельд. — Тихо, тихо, — прошептал он Волху, который рванулся было ответить на оскорбление. — Вон, дружинников своих спросите. Разве я не прав? Мичура? Малюта? Волобуй?