Сын скотьего Бога(CИ)
Шрифт:
Но тут в голову Волху пришла мысль получше. Шальная, хулиганская мысль… Он улыбнулся, как в детстве, придумав какое-нибудь злое озорство, которое спасало его от скуки. А что? Князь он или нет? Как скажет, так и будет.
— Нет больше Словенска! — громко объявил он. — Отныне и во веки веков этот город — будет зваться — Новгород!
Толпа захлебнулась на полуслове, а Клянча радостно пробасил:
— Ну ты даешь, Волх Словенич! Так мы, значит, снова новгородцы? Это ты здорово придумал!
Молодые дружинники, друзья и побратимы
Волх наконец ощутил умиротворение и благодарность. Впервые после возвращения из леса он снова совершил чудо: теперь душа его погибшего города как бы переселится в Словенск, вместо того чтобы гнить на дне озера вместе с остовами домов. Волх получил подарок.
Но долг платежом красен. И если судьба к тебе добра, стоит внимательно отнестись к ее знакам. Волх задумчиво погладил деревянный оберег. У бывшего коловрата остался только один конец, за который он был подвешен на тесемке.
— И еще, — сказал он хмуро. — Моей женой и новгородской княгиней станет Сайми.
— О! Это дело! — загоготал Клянча. Бельд деревянным голосом сказал:
— Хорошо.
И только Сайми молчала, как оглушенная, — как будто ей только что вынесли смертный приговор.
Часть четвертая Река
Десять лет спустя, в самом начале весны, по вечернему городу быстро шла невысокая девушка. Холода она не боялась, сбросив с головы богатый платок, и тонкая черная коса плясала по плечам.
За десять лет город вырос и разбогател, он просто стал неузнаваем. Новые терема сбегали с центрального холма к окраинам. А по окраинам и за городской стеной множились избы.
И только по-прежнему река разделяла два берега. На одном стоял город, а на другом — лес.
Девушка быстро спустилась с холма, красные сапожки мелькали из-под подола. Дальше начинался русский конец города. На лице девушки мелькнуло сомнение, которое она прогнала, досадливо дернув носом. С широкой улицы девушка свернула в тихий проулок, а с него попала и вовсе в закуток.
— Я здесь! — окликнули ее из темноты.
Девушка вздрогнула, хотя и ожидала услышать этот голос. Подобрав тяжелый мокрый подол, она шагнула в пустой двор между домами. Шагнула — и оказалась лицом к лицу с мужчиной раза в два старше ее.
— Я пришла, — с ходу заявила девушка, — потому что не хотела тебя обижать. Но только не вздумай теперь невесть что возомнить о себе. Ты помнишь, кто я? А ты по-прежнему просто наемник… — она презрительно поморщилась.
Презрение было деланным. Мужчина, к которому она пришла, был очень хорош собой. Высокий, поджарый, светловолосый, с гладко выбритым лицом, на котором остались длинные усы. На девушку он смотрел, настороженно прищурившись, словно кот на юркую мышь.
— Княжна… — начал он. Девушка сделала резкий жест рукой.
— Не надо! Не говори
Однако пришла она именно за тем, чтобы выслушать «эту чушь». Мужчина понял и усмехнулся в усы. Ему безумно нравилась и эта спесивая злюка, и эта игра, в которой он рассчитывал на победу.
— Ну! — девушка нетерпеливо топнула ногой. — Ты объяснишь, наконец, зачем вытащил меня в эту гнусную дыру? Я промочила ноги… Я теряю терпение, Мар…
— Так мне говорить или молчать? — улыбнулся мужчина. Знал ли он сам силу своей улыбки? Девушка вздрогнула, как будто мурашки пробежали у нее по спине.
— Говори, — пробормотала она и зябко закуталась в платок.
— Да я ничего нового не скажу, княжна, — пожал плечами Мар. — Я тебя люблю, а ты мною брезгуешь, вот и все дела. Вот-вот растает лед, и в Новгород придет русский торговый корабль. Его капитан — мой друг детства, он отвезет меня домой. Я пришел в этот город еще мальчишкой, он стал мне родным. Но теперь я хочу уехать. Что скажешь?
— А что ты хочешь услышать?
— Не знаю… — вздохнул Мар и привлек девушку к себе. Его движение было достаточно нежным, чтобы она успела отстраниться — если бы захотела, — и в то же время слишком сильным, чтобы ей это удалось. Его губы дохнули теплом на гладкую макушку, коснулись щеки… Девушка не шелохнулась. Осмелевший Мар сгреб с плеч шерстяной платок и жадно поцеловал тонкую шею. Под его губами бешено билась жилка…
— Княжна… Туйя… — прошептал он, теряя почву под ногами. И тут маленькая, крепкая ладонь уперлась ему в грудь.
— Ты, кажется, еще никуда не уезжаешь, — холодно сказала Туйя. — Вот когда растает лед, тогда и поговорим.
Она ушла, а Мар остался стоять, прислонившись к ледяной стене. Он смеялся, глядя в ветреное небо над головой. Вот тебе и девчонка. Ей пятнадцать, а ему тридцать три, и все-таки она его обыграла. Такая же заговоренная, как ее папаша…
«Папаша» Туйи действительно благополучно княжил в Новгороде уже десять лет. Есть правители для мирных времен, а есть — для смутных. Волх относился к вторым. Но он умел доверять умным советам. А Бельду ума было не занимать. Он убедил Волха и прочих уважаемых в городе людей, что река Мутная — это золотая жила.
Еще при Словене новгородцы стали взимать дань с торговых судов, следующих из озера Нево вверх по Мутной. Были это в основном свейские и данские корабли. Их купцы охотно брали словенские товары, чтобы продать и обменять их по пути к Византии. Но брали они задешево, а продавали втридорога, и прибыль Словенска была невелика.
Бельд от имени Волха пообещал всяческую помощь предприимчивым новгородцам, которые рискнут снарядить собственную ладью. Предприимчивые не заставили себя ждать. В первый же год правления Волха новгородские купцы сплавали до Киева и вернулись с богатой прибылью. А вскоре словенские расписные ладьи появились и в царьградской гавани.