Сын Тишайшего 3
Шрифт:
Кстати, первый раз на прорыв пошло двенадцать судов, но никто не ушёл, зато четыре корабля также сгорели. Мы тоже несём потери, но на русских стругах находятся добровольцы, набранные из людей, пострадавших от рабства. Кто-то сам оказался в плену, у других угнали семью или любимую девушку. Эти воины себя не берегут, но и врага не щадят. Кроме того, им обещана половина добычи с галер, именно поэтому пять из шести подожжённых кораблей взяты на абордаж. Не буду говорить, что экипажи, включая пассажиров, полностью вырезали. И никто особо не смотрел на возраст и пол убитых. Око за око, зуб за зуб.
Делаю глоток холодного морса и мысленно возвращаюсь к событиям последних двух месяцев.
Несмотря на обещание огромного выкупа, от которого я отказался, 15 июня 1686 года возле начавшего отстраиваться Самары-городка, прошло любопытное мероприятие. Думаю, в истории ещё ни разу одновременно не сажали на кол третьего визиря Блистательной Порты, действующего крымского хана, трёх его братьев и восемь сыновей. Кроме перечисленных достойных людей, обструганную деревяшку в задницу получили пятьдесят человек. В основном сановники и командиры полков. Я приказал записать имена проткнутых героев и выбить их на близлежащем камне, на русском, турецком и латыни. Дабы помнили, так сказать. Ну и в назидание решившим идти войной на Русь.
В это время русская армия шла двумя колоннами по обоим берегам Днепра, уничтожая живую силу противника. Мы щадили только простолюдинов, которых башкиры, ногайцы и калмыки с радостью брали в рабство. Хорошие пастухи в степи нужны. Может, потом пленники вольются в новые этносы. Заодно мы освободили немало пленных, которых басурмане успели захватить. Но часть из них находилась в ордах, выполняя хозяйственные работы. Многие решили присоединиться к походу, дабы отомстить бывшим хозяевам. Да и ребята не против пограбить, улучшив своё материальное положение.
Самое интересное, что Перекопскую крепость или Ор-Капи, мы взяли практически с наскока. Вернее, большая часть армии усиленно изображала подготовку к осаде, когда целая флотилия чаек и стругов ударила басурманам во фланг, форсировав Сиваш. В армии скоро будут молиться на мою мобильную мелкокалиберную артиллерию на лёгких лафетах. Вы просто не представляете, какое это преимущество. Ну и удар легионеров в тыл защитников вала и фортов, снова стал решающим.
При этом басурмане грамотно сопротивлялись и не собирались сдаваться. Их мобильные отряды пытались беспокоить наскоками наши части, особенно обоз. Однако при такой концентрации добротного огнестрельного оружия и артиллерии в моих войсках, все эти попытки выходили боком. Так, мы только сокращали численность неприятеля. Но защитники своё дело выполнили, дав возможность жителям укрыться в городах и горах. Полуостров практически опустел, разве что мощные отряды татар постоянно перемещались по знакомой местности и пытались атаковать русские войска. Они пока не поняли, что я не собираюсь захватывать Крым. Не в этом году уж точно. Основная задача — уничтожить татарскую панцирную конницу. И мы постепенно с этой задачей справляемся. Так, где моя лёгкая кавалерия, преследующая своих крымских коллег, терпит неудачу. Ей на помощь тут же приходит мобильная пехота, посаженная на повозки.
А ещё я пришёл мстить и показать, что в будущем пощады не будет никому. Многие османские сановники с семьями, как и часть крымской знати с купечеством постаралась удрать. Но это не коснулось Гезлёва, который мы сразу обложили с моря и суши. Дабы отвлечь османский флот, мои войска и казаки одновременно напали на Кинбурн, Хаджибей и Кафу. Только это были
Народы, населяющие Крым и причерноморские степи мне не нужны. Кроме степняков и казаков, давших присягу России. Их вонючие городки нам тоже без надобности, а крепости мы отстроим новые.
— Государь, — голос Саввы вывел меня из размышлений.
Провожу ладонями по лицу и смотрю на уставшего дядьку. Рядом маячат Колычёв с Щукиным, всегда готовые записать откровения царя-батюшки. Периодически я радую их забавными выражениями, присказками или поговорками из XXI века. Секретарям нравится. Они даже задумались об издании цитатника моих крылатых выражений.
Кроме охраны, около навеса стоит Истома Дивов, тот самый стрелец, ставший одним из первых солдат, изучавших штыковой бой. Из прапорщика экспериментальной роты молодой человек дорос до лейтенанта и командира сотни в составе «калужцев». Только уж больно он шебутной и охочий до всяческих проказ, ещё и готов выполнить любой мой приказ. Воюет аки дьявол, но слишком амбициозный и в методах не стесняется.
Именно ему я поручил уничтожить захваченный караван с семьями христианских и еврейских купцов, бежавших из Гезлёва. Ребята Дивова не дрогнули и вырезали всех от мала до велика. Поэтому столь нужную роту я перевёл в оперативный резерв. Иногда нужны такие вот зондеркоманды, для решения щепетильных вопросов. Политика — вещь специфическая и грязная. Дугин и Савва подобного не одобряют, но с советами не лезут. Есть ещё Скоморох, но он сейчас занят. Хотя скоро у него будет много работы как в Крыму, так и Порте.
— Депутация купцов Гезлёва милостиво просит о встрече, — произнёс Савва, — Говорят, принесли большие дары. Хотят вроде как выкупить жизни. Вон даже все церкви местные звонят, вроде как молят о пощаде.
Угу. Христианских храмов и даже школ в городе немало. Если не брать в расчёт, на какие деньги они построены. Звон над городом стоит весьма шумный. Только меня он никак не трогает.
— Паша города тоже просит пощады и обещает сдать город и цитадель, — произнёс подошедший Морткин и пояснил, — Я только что общался с вестовым Ахмад Паши.
Городскую стену мы уже разрушили в нескольких местах, подорвав мины. Цитадель тоже возьмём. Не получится быстро, значит, сделаем подкоп и пустим её на воздух. Пороха, с учётом захваченного, у нас хватает. Корабли тоже не уйдут, а имущество купцов и знати уже наше. Только они об этом ещё не знают. Гы!
— Принеси вина и сигару, — приказываю недовольно сморщившемуся Савве.
Сам поворачиваюсь к собравшимся полководцам, быстро оказавшимся под навесом. Барятинский, Бычков, Косагов и особенно Морткин, проявили себя выше всяких похвал. Они, кстати, рекомендуют не трогать город. Но я придерживаюсь иного мнения.
— Османы выдали всех рабов? — спрашиваю Барятинского.
— Магометане, да и местные христиане божатся, что освободили всех полоняников, — князь Фёдор ненадолго запнулся, но продолжил, — Кроме тех, кто решил остаться, и баб, взятых замуж и перешедших в магометанство.
— Все склады, лавки и дома самых богатых купцов определены? Твои люди успеют их занять? — это уже адресовано зятю.
Суровый мужик просто молча кивнул.
— Корабли? — продолжаю допрос.
— Постараемся взять всё. Главное, чтобы османы не подорвали крюйт-камеры. Купеческие посудины захватим, даже если их захотят поджечь, — отчеканил Морткин.