Сыночек в подарок, или Станьте моим мужем, босс!
Шрифт:
– Ревела? – я задаю дурацкий очевидный вопрос и хмурюсь.
Волна недовольства от того, что девчонка льет слезы из-за какого-то козла, невольно затапливает меня от макушки до пяток и подкармливает дикого зверя внутри.
– Марк Алексеевич, я…
– Теперь для тебя просто Марк. Вживайся в роль. И больше не плачь из-за дебилов, не способных оценить сокровище. Они того не стоят.
Заявляю я убежденно и наталкиваюсь на удивление на дне Аниных омутов.
Но я ведь на самом деле не лукавлю.
Я откровенно не понимаю мудаков, изменяющих женам.
И пусть я сам не могу похвастаться слепой верностью, но на моем пальце нет обручального кольца. И я никогда не обещаю своим пассиям ничего лишнего. Чтобы потом не сливаться, блокируя номера, и не извиваться ужом при расставании.
– Ты красивая, Аня. Очень красивая. И не глупая. Тебе обязательно встретится достойный человек. Веришь?
– Не знаю.
Всхлипывает Славина тоненько, и я сгребаю ее в объятья. Не знаю, как еще унять приближающуюся истерику, и на мою удачу угадываю.
Аня постепенно расслабляется, пока мои ладони невесомо скользят по ее лопаткам, и медленно восстанавливает сбившееся дыхание.
– Спасибо, Марк Алексеевич.
– Марк.
– Спасибо тебе, Марк.
Она произносит неуверенно по слогам и убегает на ресепшн. Я же запираюсь в кабинете и просматриваю смету на открытие еще одного филиала, чтобы спустя полчаса услышать ровный Анин голос в селекторе.
– Марк Алексеевич… Марк. К вам… К тебе Карина, в общем.
– Пусть проходит.
«Капучино на кокосовом молоке мне свари» доносится на заднем плане, и я кривлюсь. Нужно сказать Резниковой, чтобы переставала командовать моими людьми. А еще преподнести новость, от которой она будет в полном «восторге».
Рядом со мной любовницы не задерживаются дольше, чем на три месяца. И наш с Кариной срок истек еще на прошлой неделе. Но то я зависал в бильярде с пацанами, то Резникова не вылезала из СПА, так что пересечься и расставить все точки над i не получилось.
– Марк, милый. Эта грымза не хотела меня пропускать, представляешь?
Вынырнув из своих мыслей, я возвращаюсь в прозаическую реальность.
На пороге моего кабинета появляется обладательница бесконечно длинных ног и аппетитного третьего размера груди и недовольно морщит вздернутый нос. Передвигается неуклюже в жутко неудобных туфлях на высоченном каблуке и опускается в кресло напротив меня.
Накручивает на палец золотистый локон и ударяется о стену моего равнодушия.
И, если Карина недоумевает, то я могу думать лишь о том, как она одним только приходом успела утомить меня пафосом и манерностью.
– Моего администратора зовут Анна. Не грымза, не цербер, не горгона. Анна. Запомни.
Уточняю я грубовато, а Карина недоуменно на меня пялится, не
– Знаешь, куда мы сегодня с тобой идем? – не найдя никакого отклика, Резникова меняет тему и хлопает густыми наращенными ресницами.
– Куда?
– На концерт Асти. Папа выкупил два последних билета в випке.
– Ты идешь. Я пас, – сообщаю я безразлично в то время, как Каринкино лицо вытягивается.
– Почему?
– Потому что мы расстаемся.
– Если это шутка, Марк, то совершенно не смешная.
– Это не шутка, Карин. «Мы» больше не существует. Я помолвлен на другой.
– И когда ты успел? – недоверчиво хмыкает Резникова, веря, что я стебусь, и вряд ли оказывается готовой услышать невозмутимое.
– Сегодня утром.
– Как…? Но мы же…
– Хорошо провели время вместе? Бесспорно. На этом все.
Я еще раз провожу финишную черту под нашими отношениями, чтобы у Карины не осталось никаких сомнений. Но она никак не хочет принимать суровую действительность.
Натужно морщит лоб, как будто решает в уме сложное уравнение. Вонзается зубами в нижнюю губу. И подскакивает на ноги, пошатываясь на своих ходулях.
Сначала препарирует меня острым взглядом, словно лягушку. А потом не находит ничего лучше, как устроить скандал.
Цепляет стоящий рядом с ней органайзер со стола и запускает его в стену позади меня. Он падает на пол с глухим стуком. Жалобно звякает завалившийся набок степлер. А я спокойно роняю.
– Мимо.
Следом за органайзером отправляется кубок, полученный моими пацанами на региональных соревнованиях. Минуя мою макушку, он едва не сшибает картину с изображением снежного барса, и приземляется рядом с многострадальным степлером.
На этом запал у Резниковой иссякает. Она обхватывает себя ладонями за плечи и резко меняет вектор поведения.
– Марк, нам ведь было здорово вместе. Я выучила, какой кофе ты пьешь и что предпочитаешь на завтрак. Ради тебя я даже записалась в кулинарную школу.
– Это похвально.
– Северский, ну хватит! Я была готова отказаться от тусовок, которые обожаю, и превратиться в покладистую невесту. Печь пироги, варить борщи и ждать тебя с работы.
– В этом нет нужды, Карин, – качаю я головой и гадаю, в какой момент все свернуло не туда. – Я ведь ничего тебе не обещал, правда. Я сразу предупредил, что наша связь не дольше, чем на пару-тройку месяцев. Без привязанностей. Без обязательств.
– Но я надеялась…
– Что я изменюсь?
– Да. Кому-то же ты сделал предложение! Только не говори, что этой своей администраторше! И чем она лучше меня?