Сыны Дуба

Волвертон Дэйв

Рыцарь Вечный вонзил силу в грудь Арета. Кожа шипела и морщилась, а волосы горели.

Белая змея света вырвалась из руки мальчика, гаснув, пока не достигла груди Арета и не вошла в нее с шипящим звуком.

На другом конце комнаты мальчик вскрикнул от невообразимой боли, а затем заплакал от радости, когда его освободили.

Арет отпрянул в удивлении, ибо первый поцелуй силы доставил ему огромное удовольствие, удивительное по интенсивности, и так же внезапно

перешел в агонию.

Боль, поразившая его, поставила его на колени, голова закружилась. Его вырвало от боли, когда у него внезапно свело желудок. Невиданные пытки нападали на него со всех сторон. Ему казалось, что барабанные перепонки вот-вот лопнут, а носовые пазухи раздулись. Его пах болел так, будто его пнула боевая лошадь, и казалось, что каждая кость в его ногах внезапно превратилась в гравий.

Не говоря ни слова, Арет рухнул, задыхаясь. Никакой крик не мог выразить его мучений.

Это оно? — потребовал император Зул-Торак, обращаясь к толпе присутствовавшей знати. Это сработало?

Арет Сул Урстон не мог говорить. Сквозь слезы скорби он смотрел на неуклюжего мальчика под фонарем, который теперь смотрел на свои руки, сжимая и разжимая их, как будто озадаченный собственным отсутствием чувств.

Перенос завершен, — подтвердил Вечный Рыцарь.

Император Зул-Торак кивнул, и стража утащила Арета.

Он задыхался, как и они, захлебываясь от боли, пока его не бросили в камеру, где он лежал обнаженный, дрожащий и потрясенный.

ЛАСТОЧКИ

Переход от младенчества к взрослой жизни у людей труден, но у животных он гораздо тяжелее. Возьмем, к примеру, гольяна, который часто вылупляется из яйца только для того, чтобы попасть в разинутую пасть окуня, или ласточку, которая так часто выпрыгивает из гнезда всего на день раньше и, таким образом, падает насмерть. Насколько лучше быть мужчиной, даже когда дела идут очень тяжело.

— Волшебник Сизель

Не успели Фэллион и Джаз прилечь отдохнуть, как Волшебник Сизель пришел и свистнул за дверью комнаты.

Сиядда открыл дверь, волшебник вошел в комнату и обратился к Фаллиону. Верховный король просит вас и Джаза составить вам компанию в его военной комнате.

Беззвучно Джаз последовал за Сизель в коридор.

Фаллион остановился в дверном проеме, заглянул в глаза Сиядде и произнес старое прощальное слово своего двора: Поклялся защищать, а затем поспешил за своим братом и волшебником.

— Ну, как тебе детская? – спросил Сизель.

Что ты имеешь в виду? – спросил Фаллион.

В верхних частях крепости мы держим детей, — сказал Сизель. Они — наше величайшее сокровище. Чтобы добраться до них, вирмлингам придется пробиваться через каждого человека среди нас.

Фаллион

не заметил большого количества детей в комнатах вокруг них, но он пришел в цитадель поздно ночью, и, скорее всего, они все были в постели.

И все же он сделал мысленную пометку. Квартиры Сиядды находились на седьмом этаже над улицей. Имена пассажиров были нарисованы желтым цветом возле дверей.

Волшебник провел их вниз на четыре уровня в огромную комнату с картами.

На полу лежала карта мира, тщательно вылепленная из глины и раскрашенная. Он мало напоминал мир Фаллиона.

В центре, казалось, находился Люсаре. Палкой нацарапаны в грязи грубые линии, накладывающиеся на границы Рофехавана, Индопала и Инкарры, земель, которые Фаллион знал. Красными точками обозначены крупные города и крепости.

Джаз взглянул на карту и ахнул, а затем со стоном упал на колени.

И когда Фаллион посмотрел на карту, она наполнила его страхом. Все границы были неправильными. Земли Тоома и Хаверсинда, а также многих северных островов не существовали в мире короля Урстона. Континента Ландесфаллен не существовало. Что с ними произошло при смене? – задумался Фаллион. Неужели все люди, живущие на этих землях, внезапно упали в море?

Фэллион был охвачен ужасом. Он и Джаз оставили семью и друзей в Ландесфаллене. Миррима, Боренсон, Дракен, Эрин. Он представил, как они колеблются в глубине, а земли не видно — ни на сотни, ни сотни миль.

— Сизель, — сказал Фэллион, глядя на карту. Что я сделал?

Мы еще не уверены, — сказал Сизель. Потребуются месяцы, а возможно, даже годы, чтобы понять масштабы перемен. Но Дух Земли шепчет мир моей душе.

У нас есть семья в Ландесфаллене!
– сказал Джаз.

Мое сердце подсказывает мне, что они все еще живут и любят тебя, — тихо ответила Сизель. Произошло много перемен, но разве вы не заметили — никто, насколько мне известно, не оказался в реке или пруду. Я считаю, что для этого есть веская причина. Это было заложено в заклинании, которое ты использовал, чтобы связать миры вместе.

Фаллион подозревал, что Сизель был прав.

И все же он не был полностью спокоен.

Верховный король Урстон медленно подошел, положил руку Джазу на плечо и прошептал слова утешения. Сизель перевела. Если мы переживем эту ночь, будет отправлена экспедиция, чтобы составить карту нашего нового мира, найти выживших и объявить их своими союзниками и друзьями.

— Спасибо, — сказал Джаз, пытаясь сдержать рыдание.

Пожалуйста, — перевела Сизель. — А теперь у короля есть к вам вопрос. Его защитники получают пожертвования прямо сейчас, и он благодарит вас за использование сил. Но он спрашивает, не хочешь ли ты получить пожертвования и сегодня вечером?