Сыны Дуба
Шрифт:
Миррима подошла ближе, но одна из женщин Ходячих шагнула вперед и выступила в роли голоса.
Нужна помощь? один из мужчин крикнул с лодки. Мы из Ископаемого! — крикнул другой с плота. — Кто-нибудь ранен? третий плакал.
Мужчины гребли, изо всех сил стараясь грести неуклюжие суда в унисон, и в лодке встал красивый высокий мужчина с тупым лицом и длинными каштановыми волосами, свободно свисающими.
У нас умер ребенок, — кричала Грета, женщина из Уокина. Ей уже никто не поможет.
—
Нам удалось отделаться только тем, что у нас на спине, — сказала Грета. Вчера вечером на ужин у нас была рыба и крабы, но сегодня мы не осмелились их съесть.
Лодка плыла рядом и, наконец, ударилась о берег недалеко от них. — Где ваши мужчины? позвонил лидер.
Они отправились на запад в поисках выживших, — ответила Миррима.
Лидер подозрительно посмотрел на них. Затем он сделал приятное лицо и позвонил: Я мэр Тренгел из Ископаемого. У нас не так много припасов, но мы всегда рады вам в нашей деревне. Здесь есть еда и кров для всех, кто в этом нуждается.
Он всматривался в лица Ходокинов, словно ища кого-то знакомого. Вы местные?
Уокины едва осмелились признаться, что они скваттеры. Новичок в этом районе, — ответил один из них. Мы ищем усадьбу.
Миррима познакомилась с мэром Тренгелем два года назад на осеннем Празднике урожая; теперь она узнала его. Я местная, сказала она. — Имя Боренсон. Наша ферма была разрушена во время наводнения.
Мэр хмыкнул и сердечно кивнул ей. Идите на восток, а не на двадцать миль. Это нелегкая прогулка, но вы должны это сделать. Там вы найдете еду и кров, — подтвердил он. Но приветствие в его голосе похолодело, как будто он не был уверен, что хочет накормить скваттеров. — Расскажи своим людям, когда они вернутся. Скажите им, что не должно быть никаких ограблений мертвых, никаких операций по спасению. В этой стране действует военное положение.
Миррима задумалась об этом. Закон здесь, в пустыне, был довольно податливым. Вандервут, король, жил на побережье. Скорее всего, Миррима вообразила, что он сейчас является пищей для крабов. Этот мэр из захолустного городка вряд ли мог объявить военное положение.
Более того, она не видела справедливости в том, что предлагал Тренгелль. Вот он: человек с землей и лошадьми, урожаем и полями, требующий, чтобы люди, у которых ничего не было, не брали спасение от мертвых. Но она знала, что часто лорды находят причины, по которым они должны стать немного толще, в то время как остальной мир стал немного худее.
Под чьей властью было объявлено военное положение? — спросила Миррима.
Мои полномочия, — сказал мэр Тренгелль с предупреждением в голосе.
7
Акты любви
Ярость может придать силу во время боя; но тот, кто предается ярости, отказывается от всякого разума.
—Сэр Боренсон
Вспотев и кряхтя, Боренсон использовал бревно как рычаг, чтобы поднять нос корабля так, что он застонал и заскрежетал.
В течение двух долгих часов
Теперь, когда корабль начал толкать, он понял, что весь их труд мог оказаться напрасным. Нарастающий прилив поднял заднюю часть корабля. Он предположил, что если бы приливы были очень сильными, они могли бы просто вынести корабль в открытую воду. Но сегодня прилив не поднимется достаточно высоко, поэтому он крикнул: Поднимите! Поднимайся!
Как один, все четверо навалились на монтировки, и лук поднялся в воздух. Внезапно послышался стон, когда бревна приняли на себя вес корабля, и он начал скользить назад в океан.
Бэйн Уокин вскрикнул от боли: Прекрати! Прекрати!
Но теперь судно было уже не остановить. Он откатился назад и шлепнулся в океан, извергая пену.
Когда лук ускользнул, Боренсон заметил Бэйна — упавшего, схватившегося за лодыжку. Его нога явно застряла между кораблем и бревном.
Боренсон бросился на помощь Бэйну и заставил мужчину снять с него ботинок. Дракен и барон Уокин преклонили колени рядом с ним. Осторожно Боренсон вывернул молодому человеку лодыжку. Оно уже начало опухать, появился синяк. Но мужчине повезло. По крайней мере, у него все еще была нога.
Хорошие новости, — поддразнил Боренсон. Нам не придется ампутировать!
Бэйн стиснул зубы и попытался засмеяться, хотя в уголках его глаз выступили слезы.
Ну, по крайней мере, нам не придется идти пешком домой, — сказал барон Уокин, повернулся и посмотрел на их корабль, гордо покачивающийся на волнах.
Боренсон ухмыльнулся. У меня есть мой корабль!
Итак, четверо мужчин потребовали свой приз. С парусом и веревкой, спасенными от очередного крушения, они отправились в плавание почти в полдень. Поднялся ветерок, оставив на волнах небольшие белые шапки, и методом проб и ошибок им удалось отправиться в путь, направляясь по воде на север. У корабля не было полноценного штурвала, вместо этого он опирался на руль, поэтому Боренсон управлял им с капитанской палубы, пока барон Уокин и Дракен настраивали паруса. Бэйн просто сидел на носу, поглаживая ногу. Он обернул его влажными водорослями, чтобы уменьшить опухоль, и теперь держал свою резиновую зеленую повязку.
Менее чем за час они достигли устья канала и повернули вглубь суши, а затем забрали свои спасенные вещи из места предыдущего крушения.
Боренсон только что погрузил на борт последние ящики и бочки, когда Дракен издал предупреждающий крик. Боренсон посмотрел вверх по течению. Несколько плотов и небольшая лодка плыли вдалеке, примерно в миле от воды.
Спасатели!
– сказал Бэйн Уокин.
Боренсон в этом сомневался. Мужчины изо всех сил гребли к ним.