Сыщица по амурным делам
Шрифт:
Но сегодня Верка не смотрела всю процедуру, только часть. Может, в будущем все посмотрит, если Лешка даст ей кассету.
Услышав Веркину последнюю фразу, Афганец сел на кровати и на нее уставился.
– Что? – рявкнул он. – Что ты хотела уточнить?!
– Ну что ты так вопишь, котик? – сказала Верка профессиональным голосом и повернулась ко мне: – Лана, ну сделай ты ему как-нибудь успокаивающий массаж. Я тебя научу. На твоем брате покажу. Потренируешься тоже на Косте. И что вы все такие издерганные?
– Верка! – взвыл Афганец.
– Научи, –
Афганец уже собирался вскочить с кровати (предполагаю, для того, чтобы побегать по комнате большими кругами, выпуская пар), но вовремя вспомнил, что он голый. Верка его намерения поняла и с невозмутимым видом заметила, что мы тут все люди взрослые и никто ничего нового не увидит, тем более что все присутствующие уже видели то, что может продемонстрировать Лешка.
– Что?! – прошипела я, впившись в Верку глазами.
– Врет, – сказал Афганец.
– Ты не помнишь: ты пьян был, – сказала Верка и вновь повернулась ко мне: – Ему тогда все равно было, а я под руку попалась, ну, и не отказала. Но если бы не я, на моем месте оказалась бы другая. А зачем мне кому-то бабки отдавать? У вас тогда еще до постели не дошло, вы вообще не были знакомы.
– Неужели ты всех своих прошлых мужиков помнишь? – Афганец уже остыл и теперь слушал Верку с интересом.
– Такого выдумщика, как ты, Леша, забыть невозможно, – заметила Верка.
Я же решила сменить тему и попросила Верку рассказывать дальше.
– И не отвлекайся! – добавил Лешка.
Вовчик молча подпирал стену, не удаляясь от дверного проема, чтобы вовремя смотаться в том случае, если я вдруг впаду в ярость и решу направить свой гнев на бедного парня, которому от меня уже неоднократно доставалось за то, что он появлялся в неудачный момент.
Верка весь день вспоминала, где она видела одну тетку, которую сегодня узрела во время процедуры прощания. Тетка появилась только на кладбище.
– Может, она и на заводе была, но это надо Ланке взглянуть, – добавила Верка.
– Я на женщин внимания не обращаю, – заметила я.
– У Сереги спросим. Дальше, – велел Афганец.
Теперь Верка могла с уверенностью сказать, где все-таки встречалась с теткой: в свое время та работала администратором в одном из ресторанов города, где Верка начинала свою карьеру «ночной бабочки».
– Такая сука была! Столько нам с девками крови попортила! А жадюга…
Верка добавила еще несколько колоритнейших выражений в адрес тетки, которые приличной девушке знать бы не следует, но все присутствующие таковыми не являлись, так что суть Веркиной речи поняли прекрасно.
– Я ее лет десять не видела, поэтому не сразу поняла, кто это. Баба-то за десять лет может так измениться, что ни один мужик ее не узнает. Но я-то не мужик.
Я заметила, что измениться можно и за час, причем так, что не узнает даже Верка. Подружка, к моему удивлению, согласилась, хотя я, признаться, ожидала долгих споров. Однако причина такой ее покладистости вскоре
– Ты что, успела выяснить, где эта баба сейчас работает? – спросил Афганец, снова закуривая. – Или уже с рестораном созвонилась?
– Она сейчас не в ресторане. Она теперь астролог.
– Кто?! – спросили мы хором с Афганцем. Вовчик, по всей вероятности, уже получивший эту информацию, удивления не выказал и с комментариями не выступил.
Верка узнала тетку не только как бывшего ресторанного администратора, но и как владелицу модного в городе салона.
– Ты по ним ходишь? – усмехнулся Афганец.
– Что я, дура, что ли? – посмотрела она на Лешку, как на умалишенного. – Считаешь, мне бабки девать некуда? Я уже сама подумываю, что после окончания моей нынешней карьеры тоже открою какой-нибудь подобный салончик. Вон Ланку, может, к себе возьму. И ее брата. Из него астролух получится просто великолепный!
– Спасибо, но я как-нибудь обойдусь, – сказала я.
Верка поведала нам, что фотография Натальи Игоревны, бывшего ресторанного администратора, теперь регулярно красуется в многочисленных бесплатных газетках, как раздаваемых у метро, так и опускаемых в почтовые ящики жителей нашего города. В элитный дом Алексея Петровича такие газетки, как выяснилось, тоже попадают.
– Вовчик предлагает кота завести, – хохотнул Лешка, глядя на верного соратника. – Чтобы газетки зря не пропадали.
Вовчик слегка покраснел. Я же решила его поддержать (надо как-то контакт устанавливать) и заметила, что всегда считала любовь к животным положительным качеством характера. Афганец тут же пообещал подарить мне на следующий день рождения какого-нибудь экзота, змею, например, с которой мы должны очень хорошо ужиться.
– Подумай о бедном Костике, – встряла Верка. – Ланка дома редко бывает, так что с твоей змеей жить придется ему. А Костику и одной змеи хватает.
Я уже собиралась зашипеть, но тут в коридоре перед спальней Афганца послышались шаги, и в дверной проем просунулась одна знакомая морда, провожавшая нас с Веркой до квартиры, и сообщила, что моя трубка надрывается в сумке. Сумка была мне вежливо протянута. Я запустила в нее руку, извлекла сотовый телефон и, как и ожидала, услышала Костю. Он всегда чувствует, когда о нем говорят.
Однако Верка не дала мне пообщаться с братом, сама схватила трубку и спросила у очередного котика, какое домашнее животное он хотел бы иметь в качестве питомца. Костя ответил, что ему хватает меня и моего сына.
– А Ланке тут змею дарят, – сообщила Верка.
– Скажи, что мы возьмем только крокодила, – послышался Костин ответ.
– Где он у вас жить будет? – полюбопытничала Верка.
– А Ланка уже год собирается джакузи установить. Вот там и поселим, – ответил братец и поинтересовался, закрывать ли ему дверь на задвижку или я все-таки соизволю сегодня пожаловать домой ночевать.