Сыщица по амурным делам
Шрифт:
– Еще чего-нибудь желаете? – осведомился он.
Мы попросили по второй бутылочке. Нам их тут же принесли. Честно говоря, я не знала, чего ждать дальше, правда, после того, как мы напились, Максимов сразу же спросил, готовы ли мы к сотрудничеству.
– Что вы имеете в виду? – исключительно вежливо осведомился Рома.
– Акции «Невы-металл», – как о чем-то само собой разумеющемся ответил Максимов.
– А я тогда тут при чем? – встряла Верка.
– Для оказания моральной поддержки вашей подруге. Или – благотворного влияния на нее.
Я кашлянула.
Владислав Юрьевич развил тему, поинтересовавшись, добровольно ли мы с Ромой передадим ему свои акции или к нам придется применить насилие? При слове «насилие» питекантропы оживились, Рома побледнел. Пожалуй, на этого парня рассчитывать особо не приходится.
Хозяин кивнул одному из питекантропов, и тот опять что-то пробурчал в рацию. Не прошло и минуты, как в комнату вошел известный мне нотариус Олег Николаевич, сделал легкий поклон в сторону хозяина, потом – в нашу. Рома открыл рот, попытался что-то сказать и не смог. Я сидела с невозмутимым выражением лица, Верка пододвинула свою ногу к моей и слегка коснулась моей коленки своей. Я шепнула подружке, кто это.
– Олег Николаевич оформит процедуру, – расплылся в улыбке Максимов. – Роман Станиславович, прошу к столу, – и водочный король сделал широкий приглашающий жест рукой.
Бросив на меня полный ужаса взгляд, Рома на деревянных ногах проследовал к большому полированному столу, за которым уже расположился Олег Николаевич. Один из питекантропов включил огромное бра, висевшее как раз над столом.
– Все бумаги подготовлены, – проворковал Максимов. – Вам остается только поставить свою подпись, Роман Станиславович, и ваши акции становятся моими.
Рома, конечно, имеет право передавать акции, кому пожелает, но я этого делать не собиралась, да и за Рому я в некотором роде отвечаю. В его интересах их не передавать. Поэтому следовало начинать решительные действия.
Я встала и целенаправленно пошла в один из дальних углов напротив стены с камином, ближе к двери.
– Светлана Алексеевна, вы куда? – опешил Максимов.
– На статую хочу взглянуть поближе, пока вы все заняты, – бросила я через плечо, хотя цель у меня была несколько иная.
Один из питекантропов рванул вслед за мной, Верка подставила ему подножку – и мужик рухнул на пол с таким грохотом, что, казалось, содрогнулся весь дом. Максимов попытался встать из кресла, но с его габаритами это было сложно сделать быстро, второй питекантроп вместо того, чтобы помочь хозяину, как и первый, рванул вслед за мной мимо Верки, по ходу дела пытаясь достать из кармана оружие, но Верка уже выхватила пистолет из кармана упавшего парня и недолго думая выстрелила в несущегося монстра. Тот рухнул. Я первым делом прыгнула к двери, ведущей в коридор, и заперла ее изнутри. Верка уже выпустила пулю в так и не успевшего подняться питекантропа. Я в два прыжка достигла ее первую жертву и тоже забрала пистолет, после чего подскочила к Максимову и приставила оружие к его голове.
– Вера, займись нотариусом, – сказала я.
– Ты имеешь в виду пристрелить его? – уточнила
Олег Николаевич издал протяжный вой, а при виде направленного на него дула закатил глазки и рухнул под стол. Склонившись над нотариусом, Верка сообщила на всю комнату, что тот в отключке. Судя по Роминому виду, парень тоже был готов лишиться чувств.
– Свяжи нотариуса чем-нибудь, – сказала я подружке. – Рома, помоги тете Вере и закрой рот, а то еще влетит какая-нибудь моль.
– У меня нет моли, – процедил Владислав Юрьевич, постепенно приходя в чувство. Он явно не ожидал от нас с подружкой такой прыти.
– Все равно закрой, Рома, – сказала я. – И живо отрывай задницу от стула. Вон гардину сорви и разрежь на куски. Вера, для начала бумаги сожги, думаю, наш друг Олег Николаевич не скоро очнется.
Даже не вникая в суть документов, Верка сгребла все выложенное Олегом Николаевичем на стол и бросила охапку бумаг в пылавший камин, по ходу дела показав Максимову язык. Хозяин издал какое-то мычание, но стоило ему слегка пошевелиться, как я еще крепче прижала дуло к его виску.
– Не дергаться, – приказала я.
– Светлана Алексеевна, чем гардины резать? – спросил Рома.
– Со стены что-нибудь выбери. И вооружись. Найди какие-нибудь кинжальчики поострее. И нам с тетей Верой тоже. Сабли не тронь, лучше что-нибудь помельче.
С Веркиной помощью Рома быстро справился с разрезанием гардины на полосы, и они связали вначале Олега Николаевича, а потом и Владислава Юрьевича. На последнего ушло гораздо больше материала: я опасалась, что с его силой он может веревки быстро порвать. У меня также возникла идея привязать Максимова к стулу, но сам хозяин робко сообщил, что тот под его весом рухнет.
– К двум стульям, – предложила Верка, что мы и осуществили. Самым сложным оказалось вытащить Максимова из кресла, так как он упирался, но мы и с этим успешно справились.
Теперь в кресло уселась я, Верка расположилась на третьем стуле, Рома дежурил над еще не пришедшим в себя Олегом Николаевичем. Слабоват оказался нотариус!
– Почему другие ваши молодцы не сбежались на звуки выстрелов? – задала я первый вопрос Владиславу Юрьевичу.
– Они приучены строго следовать приказу, – ответил он, глядя на меня с восхищением. – Вы же слышали, что я им говорил… И они считают, что это ребята стреляли. Они явно и предположить не могут, что это вы с Верой Николаевной так быстро сориентировались. И… Спасибо, Светлана Алексеевна, – вдруг искренне сказал Максимов.
– За что? – уточнила я, прикидывая, не съехала ли у него от переживаний крыша.
– За то, что показали мне слабую подготовку моих людей.
Я пожала плечами. Я всегда считала, что количество, внешняя сила и мощь телохранителей не дают реальной защиты, просто говорят о том, что у человека слишком много понтов. У Максимова их было с избытком – судя по всему, что мне уже довелось увидеть.
– Уповать на телохранителей – это все равно что подписать себе смертный приговор, – устало ответила я.