Сыскарь Его Величества

Изюмов Фунтик

О (Чуть усмехнувшись): Мне хотелось бы сказать, что командовал я! И, кстати, я бы мог! Но, нет. В таких случаях командир должен быть один. Иначе вообще ничего не получится. Поэтому, я выполнял команды Ильи. Командовал ли Кащей? Не знаю! Ты же не думаешь, что схватка проходила в тишине? Нет! Орали все! От ужаса, от злости, для придания себе смелости и боевого пыла… И над всеми этими криками – зычный голос Ильи. Вот его крики слышны были всем! А командовал ли Кащей? Не знаю, не слышал.

В: Но, вы тоже сражались, гражданин Махмуд?

О: Конечно. В первых рядах. За что, собственно, буквально десять минут назад меня со слезами на глазах благодари-и-ила Василиса. И я её понимаю! Быть в двадцати шагах от

огнедышащего дракона – это быть в двадцати шагах от смерти.

В: А как вела себя во время боя сама гражданка Премудрова?

О: Как все. В первые мгновения – растерянность, паника и ужас. А потом я был, как бы сказать, слегка занят, и не очень обращал внимани-и-ие на Василису. Но, когда дракон был повержен, конечно, оглянулся посмотреть, всё ли в порядке. Василиса была бледна, но держалась достойно! Во всяком случае, она нашла в себе силы, чтобы сказать несколько слов благодарности защитникам, утешения пострадавшим и их родственникам, и пообещала всем присутствующи-и-им найти и покарать виновного. Мне кажется, это вполне благородно и вызывает уважение, учитывая, что Василиса – всего лишь женщина. Лично я расценил это именно так. Гордеич полез было со словами сочувствия, но Василиса тихим голосом попросила перенести выражение соболезнования на следующий день, то есть, на сегодня. И покинула тронный зал. Её поддерживал под руку первый министр.

В: Угу… Хорошо, давайте сменим тему. Скажите, а в ваших краях драконы водятся?

О: Хм! Интересный вопрос… Я слышал, что в давние времена у нас были драконы… правда, вроде бы не совсем такие, как здешний… И, вроде бы, иногда, до сих пор, люди находят круглые камни, которые называют окаменевши-и-ими яйцами драконов… Но, чтобы попался живой дракон?! Нет, не слышал.

В: А если бы услышали? Если бы кому-то попался, скажем, детёныш дракона? Что бы вы предприняли?

О: Интересный вопрос! Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но могу тебя заверить, тот дракон, который ворвался в тронный зал, был совершенно дикий! Как бы… если бы он был дрессированный, он бы ждал команды, разве не так? А тут дракон ворвался в зал, словно волк в овчарню! И точно так же принялся терзать всех вокруг, без разбору. Думаю, если бы в толпе был хозяин дракона, он сумел бы как-то направи-и-ить его ярость на Василису. Если мы считаем, что было покушение на Василису, то произошло бы именно это. Но, нет. Дракон был неуправляем. Дикий. Бешенный.

В: Но мне говорили, что у него нашли следы ошейника?

О: Кто знает? Может, это не след ошейника? Может, это такая особенность дракона? Ну, я имею в виду, что, к примеру, у льва на шее есть грива, а у львицы нет. Но это не значит, что у львицы грива стёрта ошейником. Это просто такая природная особенность. Почему не может быть природной особенностью едва заметная полоска на шее дракона? Нет, я не стал бы утверждать что это след ошейника. Во всяком случае, если бы зашёл спор, я на это деньги не поставил бы.

В: Но, может быть, что дракон был пойман, посажен на цепь, а затем, каким-то образом, освободился? И, чувствуя ненависть к людям, которые его лишили свободы, с дикой яростью набросился на первую встречную группу людей? К несчастью, это оказалась именно группа людей возле гражданки Премудровой…

О: Кто знает?.. Может быть и тако-о-ое.

В: Подводя итог, вы считаете, что покушения на гражданку Премудрову не было?

* * *

Рыжий помолчал, что-то прокручивая в голове, поднял взгляд на султана и тихо спросил:

– Подводя итог, вы считаете, что покушения на гражданку Премудрову не было?

Султан тоже задумался, не торопясь с ответом.

– Я считаю, – медленно ответил он, – что покушение было. Именно на гражданку Премудрову, как ты выражаешься. Но, одновременно, это было покушение и на всех её гостей. Я считаю, что кому-то захотелось

одним движением смахнуть с шахматной доски всех королей и королев, а также основные боеспособные силы. Я не могу предположить, кто бы это мог быть, но предполагаю, что сильный и мощный противни-и-ик так не поступил бы. Хотя бы просто потому, что будь он сильным и мощным – он непременно оказался бы в числе приглашённых, а значит, сам подвергся бы опасности.

– А если… а мог ли быть этим «кем-то», к примеру, главный королевский лесничий?.. Допустим, у него, каким-то образом, оказался дракон… А потом родилась жестокая идея смены власти? Пойти против своей королевы напрямую?! Ни за что! Это глупо, и он сам это понимает. А вот, подстроить злодейство?.. Мало ли чем могла его обидеть королева?..

– Я знаю слишком мало, чтобы строить подобные теории, – холодно заметил султан, – Подозревать ты, конечно, волен всякого… но у этих подозрений должны быть основания! Я таких оснований пока не вижу. Вряд ли бы этот главный лесничий занял трон в случае гибели Василисы. Других кандидатов предостаточно, и помощнее и познатнее. Тогда, зачем делать покушени-и-ие? Не вижу смысла.

– Пожалуй, вы правы, гражданин Махмуд, – задумчиво кивнул головой Степан, – Ну, что ж, благодарю за проявленную гражданскую активность, и вот здесь… да-да, я помню, вы пишете только по-арабски… сейчас я сделаю запись за вас: «С моих слов записано верно, мною прочитано». А вам только подписаться. Благодарю вас, великий султан Махмуд ибн Максуд аль Фаттах! Вы очень помогли следствию!

– Надеюсь, будет польза, – почему-то покачал головой султан, – И надеюсь, меня поставят в известность, когда злодей будет изобличён?

– Непременно! – заверил рыжий, – Обязательно!

* * *

– Ну, что ж… – проворчал рыжий, когда шаги султана стихли за дверью, – Вы тут выполняете поставленную задачу: собираете свидетелей, устанавливаете очередь, сами периодически меняетесь, чтобы была возможность пообедать… пожалуй, и поужинать…

– Стёпушка, а как же ты?! – вскинулась беленькая, – Ой, то есть, Степан Русланович!

– А у меня дела, – вздохнул рыжий, – Неотложные.

И в самом деле, уже через четверть часа сыскарь выметнулся из дворца Василисы Наумовны на своём удивительном коне, потом его видели в самых разных местах, как правило, в небольших деревеньках возле огромного леса – хозяйства главного королевского лесничего. Степан то опрашивал жителей, то шагом ездил вдоль кромки леса, иногда в сопровождении местных следопытов, иногда в одиночку, а то беседовал с редкими охотниками, а порой и с явными браконьерами, без труда догнав последних, безуспешно пытающихся сбежать. Во дворец Степан вернулся поздним вечером, усталый, раздосадованный. Лично выходил свою лошадь, убедился, что вода у неё в поилке чистая ключевая, а насыпанное в кормушку зерно – великолепного качества. И поплёлся в комнату, задумчиво покачивая головой. Проходя мимо тронного зала, молча кивнул головой чернявой Луизе, мол, снимай свой пост. Обрадованная девушка немедленно повисла на степановом локте. И оба направились к комнате.

– Степан?.. – услышал он в спину, – Задержись на минутку. А ты, девушка иди себе, иди… куда сказано.

– Ваше величество? – переломился пополам рыжий.

– И не надейся! – усмехнулась Премудрова, – Никаких протоколов. Во всяком случае, не сегодня.

Василиса Наумовна спокойно дождалась, пока шаги Луизы стихнут в конце коридора, и придвинулась ближе к рыжему.

– Что ж ты, Степан, девушек моих терзаешь? – негромко спросила она.

– Я?! – ошалел рыжий, – Терзаю?!

– Ну а как же? – мягко возразила королева, – Конечно, терзаешь. Они к тебе прикоснуться за великое счастье почитают, о поцелуе твоём сны видят, а уж если чего большее – так вообще за райское блаженство примут… а ты?