Сыскарь Его Величества
Шрифт:
– А что… я?.. Я ничего!
– Вот именно, что ничего, – укоризненно покосилась Премудрова, – А девочки в любовной страсти томятся… Не жалко? Не приведи нелёгкая, ещё от неразделённой любви руки на себя наложат… Как потом жить-то будешь… с таким камнем на душе?..
– Дык я же… – забормотал рыжий, – Я же ни словом, ни делом…
– А девки сохнут! – обвиняюще констатировала Василиса.
– Так, они меня первый раз в жизни… Подожди-ка! – дошло до рыжего, – А не ты ли, гражданка Премудрова, в них эту самую любовь и наворожила?!
– Эх, Степан, – неожиданно печально вздохнула Василиса, – Любовь наворожить нельзя. Любовь – это дар
– Зачем?!
– Мало ли, какие у меня были причины? – поджала губы Василиса, – Может, решила тебе приятное сделать? Так сказать, скрасить вечерок? Ты, насколько я знаю, мужчина свободный, отчего бы тебе вечерок не скрасить?
– Как-то сомнения меня берут – нервно ответил рыжий, – что скрашивание моих вечерков входит в первоочередные задачи великой волшебницы. Особенно, учитывая окружающие обстоятельства.
– Правильно сомневаешься, – неожиданно легко согласилась Премудрова, – На самом деле всё проще. Все адепты… в смысле, все, кто мечтает быть зачисленным в Университет, все они, рано или поздно, через это проходят. Я имею в виду, через навязанную страсть. Понимаешь, Степан, страшное дело, если ты влюблён, а тебе волшбу творить надобно. Если во время заклинания, вместо нужных строчек, у тебя перед глазами мельтешат любимые губы, и бабочки в животе порхают. Слыхал, небось, что не все ученики до выпуска доживают? Так вот – это, в большинстве случаев, как раз из-за влюблённости. Парни и девки молодые, природа требует своего… Ну и… заикнётся, скажем, человек во время заклинания – раз! и нет того человека… Вот и стараемся мы, я имею в виду, руководство Университета, чтобы эту дурь из их голов заранее выбить. Чтобы заранее прошли через страсть, пылкость, влюблённость и всё такое прочее. Авось, во время учёбы поспокойнее будут относиться к подобному? Чтобы сознание не мутилось? Так что, у этих девиц всё по плану идёт, не сомневайся.
– Я слышал, – медленно проговорил Степан, глядя прямо в глаза Василисы, – Я слышал, что перед зачислением, адепты должны десять лет просто так послужить? Без учёбы?
– Вот именно, – отмахнулась Василиса, – Как раз за это время мы и пытаемся провести их через всякое… всякое! Чтобы прошли страсти, а остались собранность, усидчивость и старательность. Заметь, Степан, из этих десяти лет, пять лет службы идут в образе человеческом, а пять – в зверином. У зверей тоже, знаешь ли, есть… свои страсти, особые. И только потом, когда будет хоть какая-то уверенность в адепте, только тогда зачисляем его на учёбу.
– Кхм… – Степан не выдержал, и почесал затылок, потом виновато взглянул на Василису. Та сделала вид, что не заметила его растерянности, и рыжий осторожно продолжил, – А… а нельзя ли… на время расследования… с девушек это заклятие страсти снять? Я не собираюсь вмешиваться в ваш… хм… воспитательный процесс… но если вы снимете это заклинание, думаю, всем станет легче. А?..
– Нет, Степан! – жёстко ответила Премудрова, и глаза у неё сверкнули, – Не буду я это заклинание снимать! И не к месту это, да и сама не хочу! А ты уже сам решай, как тебе с девушками дальше быть. Твои проблемы. Но сохнут они по тебе – просто жуть!
– А…
– Всё, – оборвала Василиса, – Беседа окончена. Некогда мне. Иди, Степан, занимайся… чем хочешь, тем и занимайся! Если девушкам свою ласку подаришь – спасибо скажу. Им же потом легче будет. Легче и… безопаснее.
Степан снова поясно поклонился, да так и стоял, пока Василиса не скрылась в тронном зале.
Глава 8
В комнату Степан вернулся мрачный. Девушки радостно пискнули при его появлении и было бросились навстречу, но рыжий на них цыкнул, устало упал на стул, и покосился на окно. За окном было уже совершенно темно. Рыжий задумчиво почесал живот, вспоминая, а ел ли он сегодня? А, да, точно – завтракал!
– Прикажешь подать ужин, Стёпушка? – проворковала беленькая.
– Мы на кухне распорядились, чтоб твой ужин в печи тёплым держали! – похвасталась чёрненькая.
– А что ж? Давай! – решился Степан, – И сразу самовар тащите. С пряниками. И свечей свежих, чтоб на всю ночь хватило.
– Нельзя же так, Стёпушка, – укорила беленькая, – Чтоб всё работать и работать…
– Для здоровья вредно, – поддакнула чёрненькая.
– Отдохнул бы ты, соколик… – настойчиво продолжала беленькая.
– А мы поможем расслабиться, – обрадовалась чёрненькая, – Ты не сомневайся! Мы… расслабим!
– Марш! – сердито буркнул рыжий, – И без глупостей!
Обе девушки разочарованно засопели, но поторопились из дверей. А рыжий секунду подумал, и решительно встал. На малом столе поставил подсвечник, проверил, хорошо ли держатся огарки свечей, разложил некоторые из допросных листов, и уткнулся в них взглядом, подперев кулаками голову.
Что-то здесь было. Он чувствовал это, ощущал всей кожей. Весь предыдущий опыт подсказывал: что-то здесь есть! Словно заходишь в жаркий день в прохладную воду, и разгорячённому телу, с каждым шагом, становится всё приятнее и приятнее. Шаг – и ты по колено в воде, ещё шаг – и прохлада ласкает тебя по бёдра, ещё пару шагов, – и вода плещется возле живота… ещё, ещё, ещё… и ты окутан прохладной истомой по самую шею. Осталось только нырнуть и…
Нырнуть не получалось. Когда он до конца поймёт, кто, когда, каким образом и с какой целью совершил покушение на гражданку Премудрову, тогда можно будет сказать, что «нырнул». Тогда его накроет волна удовольствия с головой. А сейчас – нет, не получается. Что-то не сходится, не срастается, не складывается. Что-то мешает. И ему предстоит провести очередную бессонную ночь в раздумьях. Но если он поймёт, если доберётся до сути… всё окупится! Сторицей. Потому что нет для человека, как существа разумного, большего удовольствия, чем ощущать результат работы своего разума.
Наверное поэтому, маленькие дети так любят загадки – вдруг подумалось ему. «Она любит хлеба крошки, больше всех боится кошки, быстро – шмыг! – не разглядишь, пробежала в норку…», «Мышь!» радостно кричит маленький человечек, искренне радуясь, что он такой умный. Ведь он не увидел, не услышал, не унюхал… он догадался! И с горящими глазами требует: «Ещё!».
У малых деток и загадки малые, – вздохнул про себя рыжий, – А у него тут… Шутка ли сказать: покушение на королеву! Да ещё в ранге великого мага. Да ещё сама королева не слишком-то способствует следствию, намереваясь лично найти обидчика и поквитаться. Быть может, для того, чтобы избегнуть суда, и поквитаться, так сказать, без поправок на возможные смягчающие обстоятельства, а следовательно – жесточайше. А уж в том, что гражданка Премудрова может измыслить такую казнь, от которой побледнеют самые свирепые и безжалостные палачи светского суда, в этом Степан не сомневался ни на секунду.