Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи
Шрифт:
Еще в последние годы Хань фактический правитель страны Цао Цао принимал меры для того, чтобы как-то обуздать северных соседей. Он «разделил сюнну на пять частей, поставив во главе каждой части наиболее знатного из них в качестве вождя, назначил ханьцев на должности командующих войсками и поставил их надзирать за [вождями]» {314} . Таким образом, даже остаткам сюннуского самоуправления и единства и пришел конец. Теперь у них вместо единого шаньюя было пять правителей. Как позднее жаловались сами сюнну, с этого времени «шаньюи носили пустой титул, они уже не имели владения площадью хотя бы в один чи, а все, начиная от носящих титулы ванов и хоу, были низведены до положения
Однако все эти меры мало что могли дать, пока не было порядка в самом Китае или хотя бы в царстве Вэй. Царство это было самым крупным и сильным из трех государств, на которые распалась Поднебесная. Но уже через два десятилетия после основания новой династии началась борьба между родом Цао, к которому принадлежали правители Вэй, и родом Сыма, и в 265 году трон перешел к Сыма Яню (посмертное имя У-ди). Так была основана династия Цзинь (и одноименная империя, которая вошла в историю как Западная Цзинь). Раздираемое династической борьбой государство тем не менее вело войны со своими соседями по Поднебесной: в 263 году под его ударами пало царство Шу, а в 280 — царство У. Китай снова стал единым. Но контроль над сюнну за это время был изрядно ослаблен.
В 271 году шаньюй Лю Мэн поднял восстание и ушел за укрепленную линию. Войско его было так сильно, что полководец, посланный на усмирение бунтовщика, не решился с ним сразиться и подослал к мятежному шаньюю убийцу. Фан Сю-аньлин писал: «После этого, содрогнувшись от страха, сюнну изъявили покорность и много лет не смели поднимать мятежи». Но годы спокойствия были, видимо, не слишком продолжительными, потому что уже в следующей фразе историк сообщает: «Позднее они в гневе перебили старших чиновников и постепенно превратились в источник бедствий на границах» {318} .
В 294 году поднял восстание сюннусец Хао Сань — он подчинил себе два округа. Мятеж был подавлен, но на следующий год младший брат Хао Саня «во главе цянови хусцев,живших в округах Фэнъи и Бэйди» занял еще два округа. «После этого северные дисцыпостепенно усилились, а на Центральной равнине вспыхнули беспорядки» {319} .
Варвары, которых ханьцы в свое время сами переселили в пределы укрепленной линии, рассчитывая на их покорность, теперь стали источником постоянной напряженности. В 90-е годы III века Цзян Тун, сановник молодой династии Цзинь, выступил с предложением выдворить всех переселенцев обратно, за границы Поднебесной. Он писал:
«Земли среди четырех морей обширны, чиновники и народ богаты, разве можно позволить разбойникам-варварам жить здесь, ведь со временем они захватят и земли, и богатство. (…) Следует издать указ о высылке [варваров] и возвращении их на прежние земли. Они перестанут тревожиться, что мы задерживаем их, удовлетворят свою тоску по родным местам…» {320}
Проект этот не был принят. Впрочем, сами варвары тоже отнюдь не страдали от избыточной ностальгии. Напротив, многие из тех, что обитали за пределами укрепленной линии, добровольно переходили на жительство в Китай. Ведь ко второй половине III века в степях на север от границы
Вскоре после воцарения династии Цзинь в землях, лежащих за укрепленной линией, произошло сильное наводнение, и огромное количество сюнну — свыше 20 тысяч юрт — явились к границам Поднебесной с изъявлением покорности. Фан Сюаньлин сообщает: «Император снова принял их, повелев жить под бывшим городом Иян в землях к западу от Хуанхэ. В дальнейшем сюнну опять стали жить среди цзиньцев в округах Пинъян, Сихэ, Тайюань, Синьсин, Шан-дан и Лэпин» {321} . С учетом этих переселенцев численность сюнну, живших непосредственно в Китае, возросла как минимум до 340 тысяч человек {322} .
А народ продолжал прибывать. В 284 году «сюннуский хусецТайахоу во главе своего кочевья, насчитывавшего 29 тыс. 300 человек, изъявил покорность». В 286 году его примеру последовали два сюннуских вождя «во главе более ста тысяч соплеменников, считая старых и малых». На следующий год с изъявлением покорности явились еще 11 500 человек. Они имели с собой «22 тыс. голов крупного рогатого скота, 105 тыс. овец, неисчислимое количество повозок, ослов и различного имущества». «Все они поднесли дань, состоявшую из производимых в их землях предметов. Император ласково их принял» {323} .
Властителям из дома Цзинь, вероятно, не была знакома латинская поговорка «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Но все случилось в точности по ней. Конечно, власть в империи Западная Цзинь и без варваров была не слишком крепка: начиная с 290 года там разгорелась длительная междоусобная борьба, получившая название «мятеж восьми князей». Возможно, китайцы, несмотря на внутренние усобицы, и сохранили бы государственную целостность, однако кочевники, обитавшие на севере Поднебесной, воспользовались и ослаблением центральной власти, и своей многочисленностью. Сбылись самые мрачные предсказания Цзян Туна, который так и не уговорил императоров дома Цзинь переселить варваров, и в их числе «жестоких и злых разбойников-сюнну», подальше в степь. Цзян Тун писал:
«Ныне численность пяти частей сюнну дошла до нескольких десятков тысяч дворов, а количество людей превосходит количество западных жунов.По природе своей они смелы, в искусстве пользоваться луком и ездить на коне вдвое превосходят дисцеви цянов.В случае, если неожиданно поднимется пыль от копыт их лошадей, область Бинчжоу оцепенеет от ужаса» {324} .
Примерно так оно и случилось.
Надо сказать, что к этому времени у сюнну, живущих на территории Поднебесной, не было особых оснований любить ханьцев (так, несмотря на смену династии, продолжали называть и по сей день называют коренных китайцев). Недаром один из сюннуских воевод говорил: «Династия Цзинь творит беззакония, управляет нами, как рабами» {325} . Кстати, в эпоху Западной Цзинь кочевники, даже обитавшие на территории Поднебесной и бывшие вполне лояльными и законопослушными императорскими подданными, имели все шансы угодить в самое настоящее рабство по воле чиновников. По сообщению Фан Сюаньлина, на рубеже III и IV веков сановник Янь Цуй, «имевший звание военачальника, проявившего величие», предложил правителю области Бинчжоу «ловить хусцевв землях к востоку от гор и продавать их для покрытия военных расходов», что и было весьма успешно исполнено {326} .