Сюрприз для дона Серхио
Шрифт:
– Спокойно, парень. День только начинается.
– Только начинается? Да я встал уже почти восемь часов назад!
Поездка в Сан-Пабло молодому журналисту казалась совершенно бессмысленной. Встать просыпаться ещё до рассвета, затем добираться на телеканал, откуда через весь город в бывший военный аэропорт, где предстояло пробыть ещё почти час в ожидании полёта. И по прибытию – вновь ожидание. Сначала пока сеньор Тапиа выйдет из самолёта, а теперь – пока проведёт странное закрытое от всех совещание
– Дону Серхио виднее когда совещание открытое, а когда нет, – произнёс с важным видом Деметрио Домингес.
Потом он поднял указательный палец и молча оглядел журналистов. А потом кивнул. По-видимому, для солидности.
– А ты слышал про Чёрного Бланко? – попытался сменить тему Альварес, обращаясь, конечно же, к Горацио.
– Чёрный кто?
– Эх, молодёжь! – журналист «Нуэво Диарио» широко улыбнулся, обнажив зубы, окрашенные в светло-коричневый цвет от постоянного курения.
– Хуан Бланко. Бизнесмен, подозреваемый в убийстве жены, а потом пропавший. Года два уже прошло. Как сквозь землю провалился, – Алессио Лопес подключился к просвещению своего коллеги.
– Да-да, слышал, припоминаю, – Сальвадор Горацио активно закивал головой.
– Говорят, – Альварес снизил тон до заговорщического, – говорят, что он до сих пор заперт в больнице Сан-Пабло. Вот к нему дон Серхио и приехал, чтобы выведать страшную тайну. А по ночам по коридорам бродит дух его жены, гремя ночными «утками».
Когда «Тойоту» изнутри едва не разорвал взрыв всеобщего хохота, дверь больницы распахнулась, и оттуда вышел оглядывающийся по сторонам Базиле Годой с чёрной толстой папкой, содержимое которой он утром едва не рассыпал по резиденции главы государства. Маленький круглый чиновник, смешно придерживая развевающийся на ветру галстук, подошёл к «Тойоте» с прессой, попросил водителя опустить стекло и произнёс:
– Здесь заканчивается, езжайте на следующую точку – на ферму Ману Гавилара.
– А как же осмотр детсада? У нас тут в планах…
– Не будет детсада! К Гавилару сразу езжайте! Это важнее.
К кофейным плантациям и лесным угодьям этого сеньора опытный водитель, прекрасно знающий местные дороги, доставил журналистов спустя тридцать минут.
– Шефа нет, отстал – произнёс довольный собственным скоростным вождением седоваласый мужчина, закуривая возле микроавтобуса, – можете пока отдохнуть.
– Разве мы отдыхать сюда приехали? – Деметрио Домингес знаком попросил журналистов поторопиться, а сам устремился к солидно одетому человеку лет пятидесяти.
Тот небрежно протянул руку Домингесу, по-видимому, пытаясь вспомнить где они раньше виделись.
Алессио Лопес раскладывал штатив, наблюдая как кофейный король Умбрии решительно мотал головой. Видимо, Гавилар не соглашался на комментарий для
– Эй, а я тебя знаю, и его тоже! – при виде Лопеса и Альвареса с их камерами на лице Ману Гавилара застыло что-то среднее между улыбкой и оскалом ягуара.
– Да снимали мы тут у Вас. Много раз. Я у Вас ещё лет 20 назад был… – произнесли, перебивая друг друга, оба оператора.
Хара защёлкал фотоаппаратом, от чего Гавилар задёргался:
– Эээ, полегче. Как затворы «Калашниковых» в джунглях. Я чуть не обосрался, – бизнесмен сухо и отрывисто расхохотался, а морщины на его смуглом лице стали заметнее.
– Вот сюда вставайте, пожалуйста, – Сальвадор Горацио начал просить сеньора Ману занять более удобную позицию для съёмки.
– Здесь я командую, амиго, – пробурчал Гавилар под нос с явным недовольством.
В этот момент к Гавилару подбежали двое молодых крепких парней, которых можно было прямо сейчас снимать в массовке голливудских фильмов про наркомафию. Ману Гавилар жестом приказал им вернуться на прежнее место.
– О, второй государственный канал? – бизнесмен довольно покачал головой, указав на микрофон в руках Горацио, – вот теперь я тебя узнал, амиго! Видел по телевизору.
Едва Горацио, Леон и журналисты из газет выстроились напротив Ману Гавилара, как из-за поворота появился автомобиль Президента, а следом за ним и другие машины. Гавилар тут же развернулся в сторону машин, словно журналистов и не существовало. Мгновение спустя он уже крепко жал руку Серхио Тапиа и энергично кивал Че Пулье.
– Лайф запишите, – зашипел на Горацио и Леона пресс-секретарь Президента, подразумевая, что вместо интервью придётся довольствоваться каким-то отрывком из живого общения Гавилара и Президента Тапиа.
Под прицелом камер вся разношёрстая компания от Президента Тапиа до охранников Гавилара прошествовала по вырубленной в зарослях дорожке на вершину холма. Отсюда открывался красивый вид либо на величественную южно-американскую сельву, прорезанную одним из притоков Амазонки, либо на гектары лесных угодий Ману Гавилара, что, впрочем, было одно и то же.
Здесь же был установлен стенд с картой принадлежавшему Гавилару участка, а также отмеченной красным ещё одной территории по соседству. Бизнесмен нетерпеливо схватил в руки указку и начал что-то рассказывать Президенту.
– Объединим кофейные фермы в единый холдинг. Порядка пятидесяти человек ещё трудоустрою, – раздавался голос Гавилара.
– Так, хорошо, – кивал головой дон Серхио, – а что с деревообработкой?
– Я готов ещё гектаров двести вот здесь взять, у реки, – Гавилар ткнул ручкой в карту.