Сюзерен

Посняков Андрей

— Жалко, орехов еще нет, — нагнувшись, мечтательно улыбнулся Ансельм. — Эй, братец Игнасио, не это твоя травка? Игнасио… Ты где?

Сорвав стебель с соцветием, послушник выпрямился, обернулся… И вместо Игнасио увидел за своей спиной монаха в накинутом на голову капюшоне, скрывающем половину лица.

— Да хранит вас Господь, святой брат, — вежливо поздоровался отрок. — Вы тут поблизости послушника не видали? Мы вместе были, да он, видать, отстал. Игнасио зовут, худой такой, а волосы — будто солома.

— Игнасио? — Тонкие губы монаха скривились в легкой

улыбке. — Конечно, видал. Он там… лежит…

— Как лежит? Отдыхает, что ли?

— Посмотри сам. Да! Хочешь семечек? Угощу. Бери, бери, не стесняйся. Хорошие семечки, тыквенные… Бери!

Глава VI

Манреса

Узкие улочки плыли в зное, поднимавшемся от мостовой и каменных стен домов зыбким серо-голубым маревом. Он заставлял тело покрываться липкой неприятной мокротой, пропитывал одежду тяжелым потом, от которого, казалось, не отмыться никогда.

— Такое чувство, будто меня кто-то руками везде трогает, — со вздохом призналась Аманда. — Липкими такими руками, похотливыми… Тьфу! Попить бы.

— Ты ж пила только что, из фонтана, — удивился Егор. — Не напилась?

— Напилась, — кивнула девчонка. — Но уже снова хочу. Ух и жарит же!

— Ничего! — Молодой человек засмеялся, чуть прикрыв глаза. — Настоящий полярник жары не боится!

— Что-что?!

— Говорю — зато весь твой кашель прошел.

— Так это отвар! И молитва.

— Да-да, конечно, молитва, — покивал князь. — И как я мог забыть? Далеко нам еще?

Аманда изумленно дернулась:

— А я что — местная?

— Так ты же дорогу спрашивала.

— Спрашивала. Сказали — сначала через мост на ту сторону перейти… А где этот чертов мост и далеко ли до него — я не знаю. Эх, выкупаться бы, пот с себя смыть!

— Вот найдем приют, а потом и купаться будем.

Во всем основательный — сказывался жизненный опыт, — князь твердо знал, что сначала дело, а уж потом разные глупости, типа вот купания. Оно, конечно, сейчас пришлось бы очень даже кстати, но сперва все-таки нужно отыскать приют, о котором брат Гонсало рассказывал Аманде… точнее, это она у него все выспрашивала. Приют при монастыре Святого Бернарда, что — как путники недавно узнали — располагался на той стороне города, за мостом.

Манреса-Манрежа, древний, известный еще до римлян город среди крутых зеленых холмов. Каменные стены, многочисленные храмы, развалины римских терм, на главной площади перед неказистым собором — ратуша, точнее, здание городского суда и кортесов — приземистое, сложенное из темно-серых, плотно пригнанных друг к другу камней. Три этажа, коричневая черепичная крыша, довольно мрачный, на взгляд Егора, фасад почти безо всяких украшений, не считая городского герба: внизу — алый крест на серебряном поле, вверху — красные каталонские столбы на золотом. Там, у ратуши, журчал фонтан, построенный, судя по всему, еще римлянами.

Черт! Действительно, пить хочется. Так, что даже голод чувствуется не особо. Ладно уж, это можно покуда и перетерпеть, главное — хоть крыша над головой будет. Подождать дней пять паломников

из Таррагоны, кои, по словам все того же выспрошенного юной ведьмой брата Гонсало, «бредут в многолюдстве великом». И это было хорошо, что «в многолюдстве», очень хорошо. Разъезды короля Альфонсо хватали всех подозрительных почти не глядя, и беглецы едва не попались, да вот Бог помог, убежали, крепкие ноги помогли.

Как и предполагал князь, цепь арагонской стражи окружала всю Барселону, и гору Монтсеррат, и, конечно же, Матаро. Впрочем, и сквозь нее пробиться можно было — с паломниками, и никак иначе. Самое главное, теперь осталось этих паломников дождаться и к ним пристать. В этом смысле Вожников сейчас благодарил случай… или, скорее, Господа, пославшего беглецам встречу с братом Гонсало, на которого теперь и можно будет ссылаться. Лишь бы…

— Думаю, не откажут. — Аманда повернула голову, словно подслушав мысли своего спутника. — С чего бы им нам отказать?

— Нам их еще дождаться надобно. На что-то прожить: странно, но есть почему-то каждый божий день хочется.

— И платье, — в тон Вожникову заметила девчонка. — Одежду бы купить нормальную, а то уже надоело босиком да в рубище!

— Зато стража пропустила в город безропотно! — сказал Егор, искоса поглядывая на прохожих, спешащих куда-то по своим делам.

Вот, о чем-то переговариваясь, прошли двое парней в старых башмаках и суконных куртках — судя по виду, подмастерья, попался навстречу дюжий носильщик, тащивший на плечах увесистого вида дорожный сундук, за носильщиком едва поспевал нескладный малый в бархатном голубом камзоле и берете с модными прорезями — видать, хозяин сундука. Подозрительно покосившись на бродяг — именно так беглецы сейчас и выглядели, — две горничные с пустыми корзинками на всякий случай обошли их стороной и прибавили шагу. Наверняка на рынок идут, с деньгами.

— За то нас и пропустили, что с нас взять нечего.

— Спроси-ка еще разок про мост, милая, — кивнув на сидевшую на углу торговку зеленью, попросил князь. — А то, чувствую, что-то мы тут заплутали.

— Мост? — Торговка подняла обветренное морщинистое лицо. — Вам приют Святого Бернарда надобен?

Беглецы разом кивнули:

— Он!

— Так вам не мост нужнее, а брод, — засмеялась зеленщица. — За мост-то небось плату возьмут, а откуда у вас деньги, божьи люди?

— Нет у нас денег, — развел руками Егор. — Нищие мы.

— Вот и я говорю. А брод там, — женщина показала рукой на переулок, изгибавшийся куда-то вниз, к блестевшей за крышами речке. — Выйдете к пристани, там еще чуть пройдете. Должно уже мелко быть… ну, в крайнем случае — тебе по шею, девица.

— Если что — переплывем, — засмеялась Аманда. — Спасибо, тетушка.

Арочный римский мост снизу казался очень красивым и выглядел ничуть не хуже Бруклинского или моста Нормандия. Правда, без вант, но отнюдь не менее грандиозный и значительный, тем более для такого небольшого городка, как Манреса. Полюбовавшись мостом, беглецы зашагали по берегу реки, песчаному и поросшему пожухлой от солнца травой.