Сыворотка правды
Шрифт:
Честно говоря, я тоже боялась. Судя по тому, что рассказал мне о Мусе Олег Владимирович, человек это был крайне жестокий, решительный и умный. Он мог и не клюнуть на мою приманку, а попросту быстро избавиться от нежелательного посетителя.
В номере я приняла душ, привела себя в порядок, накинула свой «балахон» — не понравилось, надела юбку и блузку — не то, вытащила и погладила строгое платье — вроде ничего, и потом долго стояла перед зеркалом, настраиваясь на визит. «Ладно, Юлия Сергеевна, хватит дрожать!» — рявкнула я на себя, но ничего не
Я вышла, как и обещала, в 18.30. «Москвич» стоял на том же месте, где я оставила его час назад, а за рулем так же, как и час назад, сидел Олег Владимирович.
Я подошла, мне открыли изнутри дверцу, и я села.
— Восемь часов назад Муса убил своего старинного друга, — тихо сказал Олег Владимирович. — Информация достоверная… Он себя почти не контролирует.
— Еще что-нибудь есть? — отвернулась я к стеклу.
— Да-а. Атакованный тобой склад с героином помнишь?
— Конечно.
— Камышинские люди послали туда химвзвод и выбрали все, что не сгорело, до последней крошки. Спасли почти три тонны.
— От какой воинской части солдатики были? — заинтересовалась я.
— Тут недалеко — вот посмотри, — протянул он мне документы.
Я вчиталась. Какая-то неясная мысль посетила меня, где-то там, внутри, шла напряженная работа…
— Слышь, Олег Владимирович, у ментов люди Мусы есть?
— Они все его люди. Местные менты, по крайней мере.
— Я не о том, — раздраженно прервала его я. — «Штатные» люди есть? Ну, совсем продажные, такие, которые если что узнают, так сразу к Мусе…
— Есть один.
— Кто он? Звание, должность, приближенность к верхушке УВД…
— Подполковник Ситников, начальник штаба…
— И Муса ему доверяет?
— В общем да. Ты что, передумала? Слава тебе, господи! — не собирался скрывать своей радости контрразведчик.
— Слушай меня, Олег Владимирович! Сейчас мы поедем в ту часть, которая спасала героин, я найду какое-нибудь начальство, покручусь там пару часов, а потом выйду на этого подполковника Ситникова и открытым текстом буду сдавать ему хранилище за хранилищем… Скажу, от солдат узнала.
— Ну-ну, — заинтересовался Олег Владимирович.
— Может, он и не поверит, — продолжала я, — но Мусе все равно передаст. Муса вызверится и прижмет подконтрольных ментов, чтобы те вытрясли все хранилища до капли и вернули товар ему.
— Это интересно! — хмыкнул Олег Владимирович. Он понял, что такая подача информации вполне правдоподобна и менее рискованна.
— Менты и хотели бы сразу все отдать Мусе, но не смогут — слишком большой шум поднимется, российское консульство, туда-сюда, придется делать вид, что все по правилам. Акты, протоколы, допросы… У вас появится шанс проконтролировать уничтожение товара, а у меня — получить хоть какие-то документы… Лишь бы менты в это влезли хоть коготочком!
— Дельно, — согласился Олег Владимирович. — Поехали.
Я тут же открыла сумочку, достала проштампованный бланк командировочного
Я представилась, показала документы и сообщила, что приехала проверять часть по распоряжению председателя тарасовского Комитета солдатских матерей.
— Завтра приходите, — недружелюбно покосился в мое удостоверение командир. — Лучше после десяти.
— Ладно, — легко согласилась я, вышла и тут же пошла по казармам.
Я «светилась», где только могла, зашла чуть ли не в каждую казарму, переполошила наряд по кухне, заглянула в полковую баню… Но больше всего я проторчала в расположении химвзвода. Я не задавала никаких особенных вопросов, но демонстрировала удостоверение каждому встречному и поперечному, пока меня не отловили и после получасового скандала в кабинете все того же командира полка с позором не выдворили за пределы части.
Я быстро прошла в оговоренное место, к наполовину развалившемуся сараю, села в машину Олега Владимировича и удовлетворенно вздохнула. Теперь я знала, начни Муса меня проверять, все будет доказуемо.
— Порядок! Теперь — в милицию.
Когда я прорвалась мимо дежурного, на часах было уже 21.45. Начальник штаба домой еще не ушел. Только, в отличие от тарасовского милицейского начальства, посвящавшего это время суток работе с бумагами, Ситников играл в нарды с каким-то капитаном.
— Иван Петрович, — зашла я в кабинет. — Можно?
Он с недовольством посмотрел на меня:
— Что там у вас?
Я представилась и пошла ва-банк:
— Я делала внеочередную проверку воинской части и узнала от солдата химвзвода о том, что их посылали собирать героин.
— Как это — собирать? — не понял подполковник. — Как картошку?
— Почти. Они собирали рассыпанный порошок в мешки, а потом отвозили в другие места.
— Откуда он знает, что это — не сахар?
— Знает! Адреса доставки у меня есть.
— Слушайте, идите и проспитесь, — недовольно махнул рукой подполковник.
— Ладно, когда приходить? Завтра к восьми — годится?
— Годится, — лениво кивнул головой подполковник.
— Да, чуть не забыла. Солдатик сказал, что прапорщик, принимавший мешки, сказал кому-то, что это — товар Мусы… Ладно, вам некогда, я завтра подойду…
Я спокойно направилась к двери.
— Э… — пытался сказать что-то подполковник. — Э, подождите!
Я обернулась.
— Как, вы сказали, ваша фамилия?
Подполковник выгнал капитана за дверь, усадил меня и полчаса допрашивал со всем возможным пристрастием. Я категорически отказалась назвать имя солдата-информатора, но охотно согласилась предоставить адреса. Милиционер метался и никак не мог принять решение. Он то вставал, то снова садился, то подвергал мои слова сомнению, то страстно расспрашивал о мельчайших подробностях.