Сжечь правду
Шрифт:
Мадонна… Я даже ударил кулаком ни в чем не повинный руль.
Кстати, какого дьявола этот coglione18 рассказывает ей душещипательные истории?! Что-то я не припомню, чтобы он был женат и имел ребенка!
Cazzo, и как вообще мы теперь будем встречаться на вечеринках?!
Я возвел глаза к потолку своего авто в надежде найти там ответы на все эти вопросы. Увы, крыша была однотонной и не предвещала никаких ответов. Porca miseria!
Стараясь
Мозг мой был совершенно измучен, и я, так и не придумав разумного действия, отключился на диване в своей гостиной, даже не раздеваясь и не ужиная.
Телефон завибрировал в кармане моих джинсов часов в 8 утра, когда я еще не успел проснуться. Почему-то мое сердце замерло. И отнюдь не от того, что я забыл поставить на сегодня будильник и проспал. К тому же в тот момент я еще не догадывался, что проспал.
Я медленно достал мобильник, охваченный необъяснимым предчувствием. На экране светился номер Кьяры. Эти мерцающие цифры просто раздирали меня на части. Некоторые мои части рвались ответить, но другие выдвигали разумные доводы, что я не должен этого делать. Она звонила настойчиво и не сбрасывала звонок. Те части меня, что голосовали за «ответить», победили.
– Pronto?
– Флавио, чао! Куда ты пропал?! – услышал я ее печально-радостный голос и ощутил жгучую боль внутри.
– Чао, Кьяра… Как ты… себя чувствуешь? – сбивчиво спросил я.
– Нормально. Меня завтра отпустят домой.
– Я очень рад.
– Что с тобой, Флавио?! – с каким-то отчаянием воскликнула она. – Ты был таким внимательным со мной, так помог мне, а потом резко исчез, не отвечаешь даже… Я испугалась, что с тобой что-то случилось… – грустно сказала она, быстро переворачивая все вверх дном у меня внутри. – Но теперь я понимаю, что тебе просто совершенно… – она запнулась, а я ощущал, как слова безжалостно полосуют мое сердце, – безразлично, – нанесла она еще одну рану.
– Это не так! Извини… У меня… возникли проблемы… – судорожно подбирал я слова.
– Что случилось?!
– На работе… завал. Завтра я должен уехать.
Что за чертовщину я несу?!
– Надолго?
«К сожалению для нас, навсегда» – с горечью подумал я.
– Не знаю. Как пойдет, – ответил я неуверенно.
– Понятно. А мои вещи?
– Я отправлю тебе их сегодня с курьером.
Она так горестно вздохнула, что я едва не сдался в очередной раз и не признался ей в той реальности, с которой я отчаянно боролся.
– Знаешь… Я так радовалась, что спустя полгода жизни во Флоренции обрела
– Кьяра! – воскликнул я отчаянно, ставя под угрозу срыва все принятые решения. – Это неправда! – горячо сказал я и замолчал.
– Конечно, неправда. Именно поэтому ты даже не поинтересовался, как я доберусь одна до дома, – снова всхлипнула она.
Действительно, я не поинтересовался. Потому что я знал, как она доберется до дома.
– И… как ты доберешься до дома? – спросил я, затаив дыхание.
– Мой мужчина вернулся.
– Вот видишь! Значит, ты опять под надежной защитой, – горько усмехнулся я, не веря ни единому своему слову.
– Естественно, – скептически ответила она.
– Что-то ты не сильно рада его возвращению… – опять во мне проснулось это язвительное чувство необъяснимой ревности.
– Я…я не знаю, рада я или нет, – едва слышно ответила Кьяра.
– Твой мужчина бросает все ради тебя, приезжает к тебе, а ты сомневаешься в том, что рада его видеть. И после этого ты будешь утверждать, что любишь его, – усмехнулся я.
Кьяра вздохнула, но ничего не сказала.
– Какая-то странная у вас любовь, – издевательски продолжил я, сжигаемый ревностью.
– Может, ты и прав, и никакой любви между нами нет, – покорно согласилась она.
Мадонна! Зачем она так говорит?! Ведь родители не из железа меня соорудили! Я всего лишь слабый человек из плоти и крови, раздираемый чувствами!
– Может, любви не существует вообще… Или ее не существует для меня, – сказала она, и голос ее оборвался.
– Кьяра… – я достал белый флаг.
– Не обращай внимания, – прервала она меня, снова всхлипнув. – Удачи на работе! Чао! – и слух мой прорезали короткие гудки.
Я чувствовал себя окончательно разрушенным и имел смутные представления о том, как жить дальше…
В тот день, когда ее выписывали, я едва не бросил все – работу, принятые решение, разумные доводы – и не поехал к ней в больницу. Мне стоило огромных усилий, чтобы сдержать свой порыв, но к вечеру мой мозг размягчился окончательно, и я послал ей короткое сообщение, только чтобы спросить, как она добралась до дома и хорошо ли себя чувствует.
Несмотря на всю безликость, неэмоциональность телефонных сообщений и возможность за смайликами скрывать истинные чувства, я получил ответ, разбивавший вдребезги выстраиваемые мной барьеры. Она написала: «Да, я вернулась из больницы. Спасибо за все, что ты сделал для меня. Я никогда не забуду тебя. Ты исключительный!». И за всеми этими словами я чувствовал, что она была счастлива от моей внимательности и одновременно несчастна от того, что я резко отдалился.
Я весь день не находил себе места, представляя, как она вернулась в хорошо знакомую мне квартиру, вернулась, между прочим, к моему лучшему другу. Я представил, как он ухаживает за ней, обнимает ее, целует, готовит ужин… Это было какое-то странное наваждение, и я в прямом смысле сходил с ума.