Т. 02 Вне всяких сомнений
Шрифт:
Из домика вышла Мид:
— Потти!
— Тут я.
Мид подошла, взяла его руку, вынула из его пальцев сигарету и глубоко затянулась. Выдохнула дым и сказала:
— Я знаю, что это грешно, но уже много месяцев я не была так спокойна.
— Я понимаю.
— Ты видел, сколько консервов в кладовке? Мы можем продержаться долгую и суровую зиму.
— Возможно, и придется.
— Продержимся. Хорошо бы завести корову.
— А что ты с ней станешь делать?
— До того, как поступить в школу, я каждое утро доила четырех коров. Могу и борова забить.
— Постараюсь добыть для тебя какого-нибудь боровка.
— Найди, и я закопчу тебе окорок. — Мид зевнула. — Так и клонит ко сну.
— Меня тоже. И неудивительно.
— Идем спать.
—
— Да, Потти?
— Мы тут можем застрять надолго. Ты это понимаешь, правда?
— Да, Потти.
— Лучше всего было бы дождаться тут времени, когда кривые начнут подниматься и расходиться. А они обязательно начнут.
— Конечно. Я это давно поняла.
Брин помолчал, потом сказал:
— Мид, ты выйдешь за меня замуж?
— Да. — Она прижалась к нему.
Потом он ласково оттолкнул ее от себя и проговорил:
— Моя дорогая, о, моя дорогая, как ты думаешь, а не отыскать ли нам в ближайшем поселке какого-нибудь священника?
Она твердо посмотрела на него:
— Не думаю, что эта мысль годится. Я хочу сказать, никто не знает, что мы здесь, и, пожалуй, вряд ли нам захочется, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Кроме того, машина может и не осилить обратной дороги.
— Да, пожалуй, идея и впрямь не из лучших. Только мне хочется, чтобы все у нас было по-хорошему.
— Так все же хорошо, Потти. Все правильно и хорошо.
— Ну, тогда… встань на колени рядом со мной и повторяй. Мы вместе произнесем все слова.
— Хорошо, Потифар.
Она опустилась рядом, и он взял ее за руку. Брин закрыл глаза и молился молча. Когда он открыл глаза, то спросил:
— Что случилось?
— От гравия больно коленкам.
— Что ж, встанем.
— Нет. Слушай, Потти, а почему бы нам не пойти в дом и не помолиться там?
— Что?! Черт возьми, женщина! Там мы можем и забыть, что сначала надо помолиться. Ну, а теперь повторяй за мной: я, Потифар, беру тебя, Мид…
— Хорошо. Я, Мид, беру тебя, Потифар…
«Официальное сообщение. Всем станциям в зоне слышимости продублировать. Правительственный бюллетень N 9.
Опубликованные ранее правила поведения на дорогах в ряде случаев нарушаются. Патрулям отдан приказ стрелять без предупреждения, а маршалы-профосты имеют право выносить смертные приговоры за незаконное владение бензином. Ранее объявленные правила бактериологического и радиационного карантина будут соблюдаться со всей строгостью.
Да здравствуют Соединенные Штаты! Харли Дж. Нил, генерал-лейтенант, временный глава правительства. Всем станциям продублировать».
«Говорит Свободное Радио Америки. Передавайте это всем, ребята. Губернатор Брэдли сегодня принес президентскую присягу временному Верховному судье Робертсу, согласно закону о передаче власти. Президент назначил Томаса Дью государственным секретарем, а Пола Дугласа военным министром. Его следующим указом было лишение ренегата Нила воинского звания и объявление его вне закона. Дополнительные сообщения позже. Передавайте это всем, кому сможете».
«Алло! CQ. CQ. CQ. Говорит W5 KMR. Фрипорт QRR, QRR. Всем, кто меня слышит! Всем! Мы здесь мрем как мухи. Что случилось? Болезнь начинается с лихорадки и невероятной жажды, но глотать невозможно. Нужна помощь. Слышите меня? Алло! CQ-75. CQ-75. Это W5 километров. Ромео вызывает QRR. CQ-75 вызывает всех, кто слышит. Всех, кто слышит!»
«Говорит радиостанция Время Господне, чьим спонсором является «Эликсир Свана», тоник, делающий ожидание Царства Господня вполне терпимым. Сейчас вы услышите слово утешения судьи Блумсфилда, помазанного викария Царствия Земного. Но сначала объявление: посылайте ваши дары по адресу: Мессия, город Клинт, Техас. Не делайте это почтой. Посылайте либо с гонцом Царства, либо через пилигрима, отправляющегося в эти места. А теперь хор молитвенного дома, ведомый гласом викария Царствия Земного…»
«Первый симптом — мелкая красная сыпь под мышками. Она чешется. Больных немедленно укладывать в постель, укутывать и держать в тепле. Здоровым тщательно мыть руки, а
«…новых следов высадки десанта на континенте не обнаружено. Предполагается, что парашютисты, которым удалось уцелеть, скрываются где-то в глуши. При встрече стреляйте первыми, но будьте осторожны, а то по ошибке пристрелите собственную тетю. Передача окончена. До завтра».
Кривые на графиках расходились. Теперь Брин в этом уже не сомневался. Возможно, уже не было смысла прятаться тут, в горах Сьерра-Мадре, всю наступающую зиму, хотя, скорее всего, им придется здесь перезимовать. Место оказалось в высшей степени удачным. Долина находилась к западу от места взрыва и зоны выпадения радиоактивных осадков. Было просто глупо спускаться вниз и идти по следам отступающей эпидемии, рискуя быть подстреленными каким-нибудь нервным стражником. Еще несколько месяцев ожидания — и все решится само собой.
Да и дрова на зиму заготовлены. Он бросил взгляд на свои мозолистые ладони — работа на сегодня была закончена и, ей-богу, можно с полным правом предаться отдыху.
Брин направился к вершине холмика, надеясь насладиться закатом и часок почитать. Проходя мимо машины, он искоса взглянул на нее, подумав, что неплохо было бы покрутить приемник. И тут же подавил свое желание: две трети бензина были уже израсходованы — лишь для того, чтобы подзарядить батареи, — а ведь шел только декабрь. Придется сократить число радиосеансов до двух в неделю. А это так хорошо — послушать в полдень передачу Свободной Америки, а затем немного повертеть ручку настройки, пробуя поймать что-нибудь еще.
Последние три дня Свободная Америка в эфир не выходила, может быть, из-за нехватки энергии. Был слух, что президента Брэдли убили, но официально передачи этого не подтверждали, хотя и не опровергали. Отсутствие опровержения само по себе было добрым знаком. И все-таки неизвестность тяготила. И еще эти слухи о будто бы поднявшейся в результате землетрясения Атлантиде и о том, что Азорские острова стали теперь маленьким континентом. Вообще-то, скорее всего, это просто отрыжка «дурацкого лета», а все же интересно узнать продолжение.
Несмотря на внутреннее сопротивление, он позволил себе подойти. Было нечестно слушать радио без Мид. Он дал приемнику нагреться и медленно прошелся индикатором по всей шкале туда и обратно. Ни одной станции, ничего, кроме мощного фона. Так ему и надо.
Брин вскарабкался на холм, сел на скамейку, которую притащил сюда довольно давно. Это была их заветная скамья, свидетельница того, как Мид стояла коленками на остром щебне.
Сел и вздохнул. Его тощее брюхо было плотно набито олениной и кукурузными лепешками, так что до полного счастья ему не хватало только табака. Цвета вечерних облаков отличались необыкновенной яркостью, а погода для декабря — необычайной теплотой. И то и другое, думал он, следствие вулканической пыли, а может быть, и атомных взрывов.
Удивительно, с какой быстротой все развалилось после появления первых признаков краха. Не менее удивительно, как, судя по ряду признаков, все стало стремительно возвращаться к норме. Кривые достигли низшей отметки и теперь шли на подъем. Третья мировая война оказалась самой короткой из всех больших войн: сорок городов уничтожено, включая Москву, и другие славянские города, а также и американские, а затем — уф-ф — ни одна из сторон не смогла продолжать боевые действия. Разумеется, много значило то, что обе стороны запускали свои ракеты дальнего действия через полюс, когда там стояла самая жуткая стужа со времен коммодора Пири [52] . «Непонятно, — думал Брин, — как нескольким десантным самолетам противника все же удалось прорваться».
52
Роберт Пири (1856–1920), американский морской офицер, исследователь Арктики. В 1909 году побывал на Северном полюсе.