Та, что приходит вопреки
Шрифт:
Головки пуль горели белыми искрами. Не краска, настоящее серебро; металл этот был сродни металлу зеркала.
– Теперь все. Заходи в гости, если окажешься на Бравате. Да и просто так заходи.
– Обязательно, мян Димур!
Тама перезарядила оружие и шагнула в портал.
Радуга миров подхватила ее. Альтаир и Денеб, Проксима и Слаг-Равин - все они пронеслись сквозь девушку, оставляя частичку себя, словно приглашение вернуться.
Последней оказалась Земля.
С мрачной веселостью Тама смотрела, как летят к чертям бандитские планы.
Когда срывалось одно нападение, Валентин затевал другое. Тама уж отчаялась выбраться из этой кутерьмы, как вдруг все закончилось.
Московские улицы рывком исчезли, и девушка очутилась в сереньком скучном подвале. Полки, заваленные всяким хламом, уютное сияние свечи, запах селедки и «Джека Дэниэлса».
И кирпичная стена. Та самая, из снов.
В центре ее зияла огромная дыра. За ней открывался крохотный глухой закуток, заставляющий вспомнить о фамильных призраках, ночном глинтвейне и звоне цепей. Похоже, хозяин подвала затеял ремонт. В углу сгрудились стройматериалы: кирпичи, мешки цемента, ведра с остатками песка. Чуть поодаль стояла огромная бадья, заляпанная раствором. Юноша с разбитым лицом без энтузиазма бултыхал в ней мастерком.
– Стэн!
Скорчившийся на табурете Валентин вздрогнул. Юноша поднял голову. Тама бросилась к нему, не в силах поверить, что все наконец закончилось.
– Стэн… Стэнчик!..
– шептала она.
– Ты жив!..
– Тамка!!!
– Юноша неловко прижал ее к себе одной рукой. Вторая была прикована наручниками к бадье.
Валентин недовольно пошевелился, закрывая книгу.
– Могла бы и поздороваться, милая.
– Встал с табурета и подошел к бадье.
– Как ты сюда попала?
– Не твое дело! Меня Димур отправил.
– Значит, он жив. Жаль… О судьбе моих ребят, полагаю, спрашивать бесполезно?
Тама презрительно дернула плечом. Принц воров, называется! Сам бросил, и сам еще спрашивает!
– Впрочем, - продолжал Валентин, - теперь это не имеет значения.
– Он задрал штанину и вытащил из ножен «шварцмессер».
– Димур хороший стрелок, но до бога ему не хватает одного револьвера. Рано или поздно я его достану.
Тут Тама не выдержала:
– Ну за что?! За что ты его так ненавидишь? Он же тебя защищал!
– Конечно. Когда братва подписалась за Деньку, устроил им баню. И все-таки я его ненавижу.
– Валентин зашагал по подвалу: - Ненавижу. Я ведь тоже не дурак… Я в Нескучном своим человеком был. Эти мальчики, девочки - они бог знает где живут, только не здесь. Все мечтают. Где-то кто-то их ждет, кто-то любит… принцев-принцесс хреновых. А нет никаких миров, понимаешь? Есть рефлекс. Где-то кто-то писульку черкнет, а у голубков наших почтовых перышки встопорщатся.
– Он резко остановился.
– Вот за это и ненавижу. Понимаешь, Томка? Он мечту мою отобрал. Если бы не он, не тамы его - ох, каким бы я человеком был!
– Бандитом, например, - вполголоса
– Да хоть и бандитом. Но Все ж не слизняком убогим… Так что пойми: я его убью все равно. Чтобы других не мутил. Помнишь Этанор, эльфийку? Да где тебе… молода еще. Сгерилась наша Этанор. Отправилась искать свой мир. Из-за него.
У Тамы перехватило дыхание.
Вот это да!
– бабочкой вспорхнула мысль.
Он же не колдуна убить собрался. Мечту! Дух приключений, то, что срывает людей с места, отправляет на поиски нового, странного. И пусть поиски эти временами превращаются в бегство от себя, что с того? А книги? Песни? А огонь, горящий в глазах искателей?
– Ты псих, Валент. Ну ты и псих…
Она выхватила пистолет и шагнула к Валентину. От грохота выстрела заложило уши. Пули ударили в Валентинов свитер и бессильно плюхнулись в бадью с раствором.
Тама смотрела на оружие, не веря своим глазам. Вокруг пуль, упавших в строительный раствор, расплывались серебряные змейки. Чем-то они напоминали туманные разводы, бегущие в зеркале портала.
Но как же так?
Димур ведь не предатель!
Этого не может быть!..
– Бедная девочка… - Валентин покачал головой.
– Ты поверила ему, да? Димур будет защищать меня, пока я не доставлю таму. Или пока не умрет.
Клинок «шварцмессера» окутался зеленым сиянием.
– Прощайся со своим дружком, милая. Знаешь, я все-таки вам завидую… Сам-то я остаюсь здесь и сейчас.
Тама опустилась на пол рядом со Стэном. «Ничего, - мелькнула мысль.
– Зато я подарила ему месяц жизни. А он целую неделю был рядом - только со мной, только для меня».
– Тама, знаешь что?
– шепнул он.
– Я тебя люблю.
– Я тебя тоже люблю. Нет, без всяких тоже. А теперь не шевелись.
Тама потянулась губами к губам Стэна. Смешно: мужественный, ершистый Стэн закрыл глаза. Словно девчонка. Валентин деликатно отвел взгляд; целуясь, Тама зачерпнула из бадьи грязи и влепила ему в лицо.
– На раз-два!
– звонко крикнула она.
– Вперед!
Вцепившись в край бадьи, они толкнули ее под ноги Валентину. Тот потерял равновесие и рухнул прямиком в раствор. Пульсирующий зеленой аурой кинжал без плеска ушел на дно.
Побежали неясные волны. Там, где сталь коснулась отравленного Димуровым серебром раствора, туман бледнел, открывая путь в другой мир.
Земля, покрытая лесами и горами, - с птичьего полета. Плывут облака, и меж ними лавирует обломок скалы - весь в мраморе дворцов и зелени виноградных плетей.
Летающий остров Лапута.
Тама-кинжал захлопала крыльями, становясь почтовым вороном.
Валентин вцепился в стенки бадьи. Пальцы скользили в растворе, срываясь, ветер пробивался в воссозданный Тамой портал, унося затхлый воздух подземелья. С отчаянным криком Валентин-Миядзаки сорвался и улетел вниз.
– Е-мое!
– Стэн вытер щеки грязной рукой.
– Он все-таки попал туда.
– Вот что значит мечтать по-настоящему!
И они рассмеялись. Рассмеялись так, как умеют смеяться лишь люди, живущие здесь и сейчас, и где-то еще, и там, где ничего нет и быть не может - одни только мечты.