Та, что приходит вопреки
Шрифт:
– Нет у меня… часов…
– Правильно. Вот они.
В его руке мелькнул «Ролекс». Тама сжалась. Глядя на ее лицо, Валентин смягчился:
– Жив, жив твой гаденыш, не бойся. Я просто так не убиваю… Но тебе многое придется рассказать.
– Взгляд его упал на пиалу: - Вот об этом, например.
Павлов с осторожностью коснулся пиалы пальцем. Отдернул. Покосился на Валентина:
– Это его, что ли?.. Колдуна твоего?
– Да, Толик. Видишь, как вышло? А теперь оставь нас наедине.
Когда телохранитель ушел, Валентин присел на диван рядом с девушкой:
– Тома, слушай. Твой
– Так в общем или невредим?!
– Да ты дослушай, дура!
– обозлился он.
– Пара ребер, фингал… Ничего особенного. Давай лучше о Димуре поговорим.
– Ты и о нем знаешь.
– Я многое знаю, Тома. Не о том речь. Ты была у него, а значит, все мелкие обиды, - он подкинул в ладони «Ролекс», - в сторону.
Девушка насупилась, а Валентин продолжил:
– Он ведь тебе рассказывал, кто он, зачем?.. Вижу, что рассказывал. Димур - это сила. Письма куда угодно. Мгновенно. Понимаешь? А если послание не отдать - оно наполняется магией. Магией… - Валентин вытер испарину на лбу.
– Я ведь когда-то фэнтези любил. Все снами жил, мечтаниями. А самая магия здесь, - он с хрустом сжал кулак.
– Вот она. Толик любому назгулу сто очков форы даст. Короче, Тамара, нам нужна твоя помощь.
– В чем именно?
– Забьещь Димуру стрелку. Так, мол, и так, пиала твоя у меня, хочешь ее обратно - выходи, потолкуем.
– Он не станет с вами разговаривать.
– Знаю. Разговаривать мы и не будем. Я был у Димура два раза. Мог бы и третий, да вот не сложилось. И знаешь, что я увидел? Царапину на щеке - от бритвы. А раз его можно ранить, значит, и убить можно.
С деланым равнодушием Валентин откатал штанину и вытащил из ножен «шварцмессер».
«Сейчас будет ногти чистить», - решила Тама.
Так оно и вышло.
– Нам квартира его нужна. Зеркало. Сам-то колдун - союзник ненадежный. Морок наведет, магией ударит, хрена ли? Мне требуется кто-то вместо него. А на кону - жизнь твоего парня.
– Понимаю, - Тама облизнула пересохшие губы, - А если… - она чуть помедлила, - твое бандитье не справится?
– Тогда, милая, все будет зависеть только от тебя.
Грязные московские улицы слились в один гремящий, вопящий, воющий моторами водоворот. Тонированные стекла «Лендровера» серебрились весенними брызгами. Тама скорчилась на заднем сиденье, прижимая к груди пиалу.
Джип вел Павлов. Рядом сутулился кадыкастый нескладеха с моноклем в глазу. Валентин сидел за его спиной. Они неспешно переговаривались на тягучем воровском арго. Для Тамы их болтовня была, что Каинова «трека калач ела» для филолога, - сплошные загадки.
– Теперь направо, - сказала она.
– Здесь поворота нет, - не оборачиваясь, бросил Павлов.
– Давай, Толян, жми, - отозвался Миядзаки.
– А то пусть Денди за руль сядет.
Кадыкастый Денди осклабился. За руль его сажать было никак нельзя: под Новый год его раздухарило и он обещал своей подруге, что будет бить по машине в месяц. Зачем, никто не знал. Но две машины уже скончались (обе краденые), а март близился к концу. От Денди следовало ждать любых подвигов.
А Таму вело. Чувство избранности вновь захватило ее. Путь к Димуру она нашла бы с закрытыми глазами.
Эх,
«Димур!
– мысленно крикнула она, стискивая потными ладонями пиалу.
– Димур, в бога порох, откликнись! Тебя ищут!»
Летучие мыши помалкивали. Не интересны были колдуну ни запутавшаяся в тридцати несчастьях гил, ни его собственная пиала.
– Налево теперь, - буркнула Тама. Валентин поднял бровь:
– Парня тебе не жаль. Думаешь, я не знаю, где колдун живет? Шкурой чую, каждым миллиметром.
– А чего сам не штурманишь?
– Нельзя мне к нему. Есть причины.
Джип тряхнуло, и Тама увидела вокруг Валентина сияние. Зеленое, с ершистым «заборчиком» по краю. «Послания Слаг-Равина, - откуда-то прорезалось в памяти.
– Пилообразная зеленая аура».
Ее осенило.
Так вот откуда Валентин столько о Димуре знает. Вот откуда его сила. Присвоил таму, и запертое в нашем мире послание бунтует. Звенит перегретым паром в котле, цепным псом ярится - ищет, как бы сбежать.
Каково, интересно, сейчас Валентину? Каждую ночь видеть во сне чужие миры, томиться, рваться туда, куда путь заказан, зная, что навеки обречен жить здесь и сейчас, наедине с постылым могуществом? Глупый бедный властелин уголовников!
– Здесь останови.
– Валентин искоса глянул на Таму: - Места узнаешь?
– Узнаю.
– Вот и славненько. Значит, не заблудишься. Сейчас выйдешь во двор, позовешь Димура.
– Нам следом?
– настороженно спросил Денди.
– Нет. Ты засядешь на чердаке. Увидишь колдуна, стреляй при первой возможности. Если промахнешься, считай себя трупом.
– За лоха держишь?
– удивился тот.
– Как этот Димур снайпера-то со двора снимет? Святым духом?
– Он тебя на беду посадит. Понял?
– И повернулся к Павлову: - Теперь ты за главного. Расставляй ребят и дальше по плану.
С этими словами Валентин вышел из машины и растворился в воздухе. Отправился за Стэном, поняла Тама.
За прошедшие дни двор изменился мало. Полотно снега, раскроенное когда-то одиноким Таминым следом, так и осталось нетронутым. В синем небе клоком сахарной ваты застряло облако.
Тама вошла во двор, чувствуя себя в перекрестье прицелов. Где-то на крыше затаился снайпер Денди. За поленницей, у мусорных баков тоже прятались люди - Толик постарался на славу. Сам он шел чуть впереди, настороженно озираясь по сторонам.
– Здесь остановись, - приказал он.
– Пришли мы.
– Зачем? А Валентин сказал…
– Заткнись.
– Толик достал портсигар и протянул Таме: - Будешь?
Та помотала головой.
– А вот я буду, - он закурил и поморщился.
– Тебе правду надо знать. Хреново, если овцой сдохнешь… Не знаю я, что у вас там с Миядзаки, но ни как жена, ни как варюха ты ему не нужна.
– Кто-кто?
– Варюха, любовница. Слышь, девка… Я ведь раньше ни во что не верил. В колдунов не верил, в шмагию… А Валент мне доказал. Ты уже четвертая, кого он с малявами гоняет.
– Толик затянулся, выпустил дым.
– Четвертый раз я здесь. А дорогу хоть убей не помню. Специально искал - ну нет, нету этого двора нигде! Как-то он, Валент, вас чует, гонцов. И тебя почуял. И первую… земля ей синтепоном.