Та, которую я...

Аверков Дмитрий

Она оторвала взгляд от массы слившейся человеческой плоти, посмотрела на меня, кивнула и поманила пальцем поближе.

— Скажем, это не совсем праздник, — пояснила она. — Хочу проверить: появится ли Селена — явно или скрытно — на столь потешном действе и проявит ли свой гнев? Если нет, то можно действовать по задуманному плану. Видишь, костры олицетворяют собой Родовые Очаги, а девицы — жриц.

— Понял уже, — сказал я, и тут же меня охватило волнение. — Мое поручение будет как-то связано с богиней? Вы замышляете какие-то козни против нее?!

— Не волнуйся ты так, — иронично скривила губы Агата. — Где

богиня, а где — ты? Но кое-что тебе предстоит совершить в главном храме Селены. Ты ведь туда и направлялся, насколько я помню. Самой богини — мое задание не касается. Просто придется провернуть одно дельце в ее главной обители на этой грешной планете. Но сдается мне, что она туда и не заглядывает вовсе, так что сердиться на нас тобой — у нее причин не будет. Давай еще понаблюдаем на всякий случай. Заметишь что-то подозрительное — сразу докладывай.

Я решил пройтись вдоль буйной вакханалии и осмотреться. Мне-то проще распознать богиню. Я ведь ее уже лицезрел! Но лучше об этом никому пока не знать.

К своим полезным привычкам я всегда относил умение не раскрывать сразу всех карт, имеющихся у меня на руках. Да и какие сомнения могут возникнуть в твердом убеждении: если что-то можно скрывать, то и надо это скрывать до поры до времени? Вдруг пригодится. Вдруг поможет в критический момент. Зачем лишний раз трепать языком.

Пленниц было значительно меньше агатцев, поэтому каждую из них облепляли со всех сторон сразу по несколько страждущих мужчин. Они принимали невообразимые позы, издавали всевозможные звуки — от сладкоголосых до хищного рыка — и производили весьма ожидаемые примитивные движения.

Селены нигде не было. Отчего-то я был полностью в этом уверен. Да и какое ей дело до происходящего здесь?

Теперь же, отрешенно поразмыслив, я окончательно успокоился. Отправиться в главный храм — это замечательное задание. Меня ведь сама Селена туда и зазывала! Так что мне вообще опасаться нечего. Ну, конечно, если то был не глюк.

Вероятнее всего, Агата больше, чем Аделаида, верит в легенду о могущественном кулоне. Явно за ним и собирается меня послать.

Ну и пусть. Мне бы скорее распрощаться с агатцами.

Побродив еще немного, я вернулся к графине и, натолкнувшись на ее внимательный взгляд, отрицательно покачал головой.

Она поднялась с трона и жестом пригласила сопроводить ее. Я торопливо поравнялся с благородной дамой. Невольно оглянулся — соглядатаи шли по моим следам, но теперь держались на почтительном расстоянии.

— Как я и предполагала, жрицы — никакие не особенные женщины для Селены, — хмыкнула графиня. — Такие же, как и все. Просто воображают о себе слишком много лишнего и носы задирают. Однако стоило проверить и выяснить наверняка: разгневает ли богиню моя насмешка над Светлыми Девами? Как видишь сам, ничего подобного.

Аристократка совсем по-простолюдински, используя всякие непристойные словечки, еще долго потешалась над верховными жрицами, да и над теми дамочками, которые были рангом пониже и служили в местечковых храмах.

Впрочем, довольно часто речь Агаты была далека от норм великосветских бесед благородных семейств. Наверное, так она подчеркивала свою близость к народу или показывала присущее ей наплевательское отношение к незыблемым правилам и требованиям высшего общества.

Я слышал, что за ней давно уже в империи

закрепилась определенная дурная слава — величали ее и экстравагантной, и безнравственной, наделяли и другими непотребными эпитетами. А как только случилась та странная трагедия с ее родственниками и после того, как она создала свою гвардию, наводящую страх на всю Селеноградию, — эпитетов к ее уникальной и непредсказуемой персоне только прибавилось, но произносить их старались редко, да и то шепотом.

А вот прямо сейчас она по-простецки вышагивала по темным кривым улицам какого-то захолустного городишки, весело смеялась и казалась вполне обычной женщиной.

И тут вмиг с нее слетела дурашливость, ее голос, как натянутая тетива, задрожал в ночной тишине:

— Все знают, что я люблю играть не по правилам. Но то, что я задумала — вопиюще возмутительно и абсолютно неожиданно. Никому и в голову такое не могло бы прийти, а мне вот пришло. То, что нам предстоит совершить, всколыхнет всю империю. Все знатные семейства взбеленятся. Но если нам удастся, то уже будет неважна реакция общества. А если нет, то, боюсь, вся Селеноградия может объединиться против меня. Утром я скажу, что тебе необходимо раздобыть. А сейчас ступай, выспись хорошенько перед дальней дорогой.

В этот момент, сам не знаю почему, я проникся к этой ужасающей бестии неким подобием теплых чувств, напрочь позабыв о том, что она со мною вытворяла совсем недавно. Наверное, потому, что наконец-то обозначился путь к моей свободе.

А еще меня так и подмывало сказать: «Да я прекрасно знаю, о чем речь. Но кулон, если и получится его отыскать, я отдам другой знатной особе…»

Глава 43

Поутру Виолетта, словно верная супружница, провожала меня, следуя молча по пятам из комнаты в комнату. Наверное, всё еще на что-то надеясь, или просто ей ни разу в жизни не случалось бывать в такой роли, и она, воспользовавшись ситуацией, примерила на себя этот «наряд». Возможно, она хотела бы для полноты ощущений еще устроить сцену с причитаниями и мольбами о моем возвращении, но, надо отдать должное ее сдержанности, переигрывать не стала.

Я сухо распрощался с девицей и поспешил к господскому дому.

На удивление, Агата поднялась из кровати довольно рано. Лишь только я появился на пороге, меня тотчас проводили к госпоже.

Графиня сидела в кресле у камина в гостевом зале. Нарядная и величественная. Видимо, из-за важности момента она изменила своей софе.

— Дело не терпит отлагательств, потому и обойдемся без формальных ритуалов, — произнесла она торжественно. — Нарекаю тебя моим тайным безупречным рыцарем и дарую тебе перстень. Клянись мне в верности во веки веков!

Чёрт! Я ведь клятвы еще никогда не нарушал! Честно говоря, я их и не давал никому.

Только проклинал.

Да и то, чтобы уж совсем серьезно, лишь одного человека — Алиску. Позже, наверное, еще кого-то клял, но эффективно вышло только применительно к моей подружке детства.

Да и рыцарем я мнил себя в единственном варианте — на службе у Аделаиды. Я уже выбрал себе здешнюю даму сердца.

— Во веки веков! — вторил я стальным голосом.

— А слово «клянусь»? — напомнила мне, нахмурившись, знатная дама.