"Та самая Аннушка". Часть вторая: "Это ничего не значит"
Шрифт:
— Вот, смотри, — ответила девушка, — взять таких, как ты. Вас как только не называют: «проводники», «гаражисты», «лазутчики», «контры». Все вы таскаетесь через кросс-локусы — места, которые как-то связаны в разных ветвях фрактала. Глойти — те, кто ходит по Дороге, умеют на неё выйти, на ней не сдохнуть и с неё уйти. Есть ещё мультиверс-операторы, эти оперируют резонансами размещённых в разных срезах древних объектов, реперов. Сейчас их почти не стало, потому что Коммуна, монополист в этой технике, перешла на порталы, они удобнее и безопаснее, хотя имеют и свои недостатки. Добавляем, значит, в этот
— Смутно, — ответила старуха, — давно дело было, да я бухала тогда постоянно. В Эрзал её как-то таскала с хахалем ейным. Рыжая была, да. Красотка.
— Не то слово, лучшая фигура Мультиверсума. Всю жизнь её жопе завидовала.
— А корректоры? — спросил я. — Они как перемещаются?
— Ох, солдат, — вздохнула Аннушка, — это отдельный вопрос. И сложный. Как глойти, но чуть по-другому. Глойти идут только по Дороге, а мы… они то есть, могут и по обочине, если припрёт. Да и корректоры они не потому, что ходят, а ходят, потому что корректоры. Сложно с ними всё, не бери в голову.
— Всех перечислили, или ещё кто-то есть?
— Все, кто более-менее нормальные. Хранители, там, Чёрные, Ушедшие, прочая хтонь — об этих я ничего не знаю, кроме того, что от них надо держаться подальше.
— А Основатели?
— С этими странно, солдат. С парочкой я даже была знакома, если это те же самые. Люди как люди, но влезли в то, во что влезать не стоило, и понеслось. Сначала их объявили всеобщим врагом номер один, а потом они вовсе куда-то делись. Лет двадцать тому прошло.
— Как ты была с ними знакома, если они в начале времён создали Мультиверсум?
— Блин, солдат, не спрашивай. Сама удивляюсь. Впрочем, тут иной раз и не такая дикая фигня творится.
— Это вот как сейчас, да? — я показал пальцем вперёд.
— Это что ещё за… — только и успела сказать Аннушка.
— Эй, служивый, ты живой? — надо мной нависли разноцветные очки Донки.
— А на что похоже?
— Уф, живой, значит. Я уж испугалась. Очень не хотелось остаться тут одной.
— Как одной? А Аннушка?
— Тоже, вон, валяется, как дохлая. Но раз ты ожил, то за неё я спокойна. Она живучая так-то.
— А где мы?
— Не знаю, служивый. Ты видал, как дорогу скрутило-то?
— Да уж, не то слово.
Я огляделся. Мы находимся в небольшом закрытом помещении весьма утилитарного вида. Выглядит как подсобка чего-нибудь высокотехнологичного. Так мог бы выглядеть чулан на звездолёте. Если бы на звездолётах были чуланы. Не знаю, что меня навело на такие ассоциации — не то металлические стены, не то воспоминания о том, как шоссе, по которому мы ехали, внезапно свернулось в рулончик, заморгало и исчезло.
— Ох, блин, — выдохнула она, приходя в себя. — Чем это меня так?
— Глушанули, похоже.
— Кто?
— Пока не представились. Но раз не грохнули, я думаю, опознаются как-то. Ты лучше скажи, это для тебя обычный способ проводить досуг, или всё же форсмажор? Хочу понять, пора ли волноваться.
— Чёрт, — она села, опершись спиной о стену. — Со мной много всякой фигни случалось, но в жизни всегда есть место новому. Можешь волноваться, солдат, я без понятия, что случилось и где мы. Донка, ты как, в целом?
— Не хуже, чем обычно. С тех пор как я стала старенькая, мне всегда не очень.
— У всех всё при себе? — она похлопала себя по карманам куртки. — У меня пистолет пропал.
— У меня тоже, — признался я. — Кобура висит, но пустая.
— У Доночки был косячок, а сейчас нету, — вздохнула бабуся, — но, может быть, я его сама скурила. Я, когда дуну, часто не помню, дула или нет. Конечно, если шмаль хорошая. Старость не радость. Надеюсь, нас скоро выпустят, потому что писать очень хочется.
— Анализ завершён, — громко сказал гендерно-нейтральный голос неизвестно откуда. — Языковой паттерн определён. База загружена.
— Ну охренеть теперь, — отреагировала Аннушка, — и что?
Ответа не последовало.
Через некоторое время в стене открылась дверь. За ней никто не стоит, просто коридор. Тоже такой… звездолётистый. Точнее, напоминающий декорацию звездолёта из дешёвой голливудской фантастики, какого-нибудь сериала категории «Б», с крошечным бюджетом, создатели которого вынуждены делать космический интерьер из заброшенной котельной путём покраски всего серебрянкой. Странное впечатление.
— Пойдёмте, наверное, — вздохнула Аннушка. — Чего тут-то сидеть?
Мы выбрались из чуланчика. Вариантов маршрута нам не предоставили, коридор один. Донка дёргает все двери, надеясь, что какая-то из них ведёт в сортир, но тщетно — они закрыты.
— Доночка больше не может терпеть! — сообщила она в пространство. — Доночка старенькая!
Никто не ответил, и она добавила:
— Ну, как хотите. Что же мне, лопнуть, что ли? — старуха подняла юбку, присаживаясь в углу.
Мы отвернулись.
На акт осквернения коридора никто не отреагировал, и мы пошли дальше, оказавшись в конце концов в помещении побольше чуланного, но столь же неопределённом. Четыре стены и всё. Здесь нам открылась следующая дверь, и вот за ней уже оказалось нечто вроде интерьера. Похоже на переговорную — стол, стулья. Больше ничего.
— Вы можете принять сидячую позу, — сказал нейтральный голос. — Мы будем коммуницировать.
— Нет бы сказать: «Присаживайтесь, поболтаем», — буркнула Донка.