"Та самая Аннушка", третий том, часть первая: "Гонка за временем"

Иевлев Павел Сергеевич

В помещении пахнет мочой, потом и страхом.

— Выжималка в следующей, тут мы фиксируем и готовим.

— А много у вас… персонала? — поинтересовался я.

Вообще-то меня интересует численность охраны, но прямо спросить как-то неловко.

— Из наших я, Горат и пара подсобников, но они просто «подай-принеси». С сырьём работают. Я их сейчас отпустил, потому что поставки давно нет. Пока у нас были проблемы с оборудованием, сдвинули

в конец очереди. Теперь ждать опять. Хрен мне, а не премия, хорошо если по шапке не дадут. Значит, говорите, девушка, настроили? Будет работать?

— Угу, — кивает Крисса, мрачно глядя на заскорузлый от крови стол. — Ещё как будет.

В следующей комнате в каменной стенной нише установлено устройство, похожее на массивный вертикальный гроб. Передняя часть его из красноватого дерева, обрамлена металлической окантовкой, имеет вид разъёмной. По центру загадочный приборный модуль, в который тут же уверенно ткнула пальчиком Крисса. Крышка раскрылась, распавшись на две части, верхнюю и нижнюю. Внутри пусто, пространство как раз чтобы человеку поместиться. Стенки гладкие, а я уж ожидал каких-то шипов в стиле «железной девы». Всё равно ощущение от этой штуки чертовски зловещее. Не выглядит она позитивно.

— Тут, сами видите, настроек почти и нет, — сказал Тарас. — У меня есть табличка, в каком порядке включать, если база, и в каком, если синька. Я всегда чётко по инструкции, вы уж там начальству скажите, что я ни при чём, что это оборудование.

— Угу, — Крисса совсем помрачнела. — А можно глянуть на вашу инструкцию?

— Да вот она, не стене висит! Фиксировать, там, видите, нечем, так что сырьё обездвиживаем заранее, в предыдущей комнате. Засовываем, закрываем, ведро для гранжа сюда, вот под эту трубку, потом тут повернуть ручку и рычаг нажать. Дурак справится, но у нас строго. Таскать сырьё и отжимки наняли местных поздоровее, а включать-выключать только наши. Ответственность же!

— Только эти два режима используете? — уточнил Лейхерот.

— А есть ещё какие-то? Я не в курсе. Вообще-то, этим Горат занимается, но я, бывает, и сам стою, так сказать, у станка, когда запарка и сырья много, хоть и не люблю это место. Так-то работы дофига, ни разу не курорт, это сейчас пауза. Вот доложу, что проблема решена, привезут сырьё, и снова ненормированный рабочий день. Полста голов в день прогоняем, а то и больше, если сырьё бедное. А не так давно вообще анекдот был! Ну, то есть теперь анекдот, тогда-то не смешно совсем вышло. Привозят партию сырья — а они как обезжиренные все! Ну, не в том смысле, что худые, так-то на вид нормальные, а выход нулевой. Суёшь в выжималку, гранжа три капли и куб вообще не растёт! Не каждую партию, но частенько стали такие попадаться. А потом разобрались: это какой-то умник наладился из коллапсных срезов забирать, да так, что под самый коллапс, когда они уже там отжатые по самое некуда. Я их потом научился даже заранее вычислять. Нормальное сырьё хоть сколько-то, а трепыхается, а эти вялые и даже не кричат. Реально почти отжимки. Потом как-то разрулили с поставками, больше такого не было, но мы с Горатом тогда с ног валились: сырьё, не сырьё, а продукт давай! Что расход в трое-четверо вырос, это ладно, но их же всех обработать надо! И всё равно премии лишили. А когда разобрались, то не вернули.

— Очень сочувствую, — сказала вернувшаяся Аннушка.

Я и не заметил, как она появилась.

— И что же, — продолжила девушка, — совсем-совсем нет сырья? Настройки настройками, а в работе проверить не помешает. Мало ли, мы уедем, а оборудование опять глюканёт?

— Ну,

не то чтобы совсем нет… — замялся под взглядом тёмных очков Тарас. — Есть одна голова синьки, но мы её пока придерживаем. Сырьё дорогое, редкое, жалко будет, если без толку отожмём.

— Ничего-ничего, — сказала Аннушка таким стальным голосом, что даже мне не по себе стало. — Считайте, что я дала санкцию.

Управляющему явно хотелось спросить: «А ты кто такая вообще?» — но не решился и правильно сделал. С ней в таком настроении лучше не спорить.

— Ну, ладно, — сдался он. — Как скажете. Надо переключить дискриминатор на распределителе тогда. С синьки поток мощный, не то, что с базы.

Вернулись к настенному ящику, Тарас, вздыхая и сверяясь со шпаргалкой, повращал центральную крутилку, устанавливая какой-то уровень на мерной шкале вверху.

— Вот так должно быть нормально, — сказал он, неуверенно косясь на Криссу, но та сохраняет мрачное молчание. В первый раз вижу её такой молчаливой.

Мы прошли по коридору к железной двери с решёткой, она закрыта на замок, но у управляющего есть ключ.

— Не хочу, чтобы тут шастали… всякие, — объяснил он, — даже кормлю сам.

Девушка сидит в узкой камере с решётками. Лицо потерянное и отчаявшееся, одежда разорвана, спутанные грязные волосы, глубокие царапины на груди и руках — и пронзительно синие глаза.

— Вот, — сказал уныло управляющий. — Эта.

Напротив камеры висит на цепочке резной металлический шар, похожий на тот, что мы вернули в своё время Лейхероту, только поменьше. Наверное, и работает так же, не давая корректору уйти на Изнанку и сбежать.

— Вы её придерживали, не пускали в работу, чтобы насиловать? — уточнила ледяным тоном Аннушка.

— Ну, а что ей терять-то? — удивился тот. — Всё равно конец один. Я тут давно сижу, у местных это дело только через замуж, начальство запрещает злить аборигенов, что же мне, в монахи подаваться? Так что да, пользуюсь. Но не в ущерб обязанностям, всё равно не работали пока. Так что, вынимать её? Тогда помогите держать, девка брыкливая, норовистая. Красивый куб из такой будет, и гранжа много.

Девушка безнадёжно переводит взгляд с управляющего на нас, и вдруг синие глаза загораются безумной надеждой.

— Аннушка! — шепчет она, потом вскакивает, прижимается к решётке и кричит: — Ты же та самая Аннушка! Это ты!

— Чего это она? — озадаченно поворачивается к нам Тарас, видит летящую ему в лоб рукоятку пистолета и падает на пол.

— Чёрт, — сплюнула Аннушка. — Простите. Терпение кончилось. Из меня хреновый шпион. Ты кто такая?

— Я Марта, корректор.

— Мы знакомы?

— Мне в Школе про тебя рассказывали! Наставница и ребята постарше. Я даже фото видела, сразу узнала!

— Эта фотка до сих пор ходит по рукам? Я на ней выгляжу на десять лет старше и как будто с похмелья. Ладно, давай тебя выпустим. Лёх, у этого козла ключ от камеры есть? Должен быть, он же ходил сюда её трахать.

— Ага, — я уже связал управляющего его же ремнём и обшарил карманы. — Вот связка, лови.

— Есть у тебя рубашка запасная? Давай, не жмись, не светить же ей сиськами на весь город.