"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал"

Иевлев Павел Сергеевич

— Охренеть, солдат, — сказала она, обнимая меня, — как же я соскучилась!

— А уж я-то! — ответил я, когда мы перестали целоваться.

— Я сильнее!

— Это с чего?

— С того, что у Берконеса временной лаг, ты забыл?

—

И сколько для тебя прошло времени?

— Два с половиной месяца, прикинь!

— С ума сойти! И ты за это время не нашла себе красивого мускулистого негра с двумя ногами и не осталась с ним? Там же аборигены чёрные, я правильно помню?

— Ага. Чёрные. И практически все с двумя ногами, было из чего выбрать. Но мне не до романтики. Новая школа для корректоров сама себя не создаст. Пришлось здорово побегать. Пасти синеглазок — как кошек стричь. Визгу много, шерсти мало. Но, как только смогла, вернулась за тобой.

— За мной? То есть мы не едем с Костлявой и Слоном?

— Нет. Ну, ты, конечно, можешь, но…

— Стоп. Что-то случилось?

— Да, солдат. Давай присядем, что ли.

— Новость такая, что я упаду?

— Угу. А ещё у меня отекают ноги. Бутсы не налезают, прикинь? Да и без кожаных штанов они не смотрятся, а те тоже на мне не застёгиваются, блин. Хожу вот, завернувшись в тряпочку.

— Да, ты вроде как поправилась слегка, — сказал я растерянно, — там, похоже, хорошо кормят, в Берконесе.

— Ты себе не представляешь, как, солдат! — Аннушка опустилась на скамейку и откинулась на витую металлическую спинку. — Но дело не в этом. Готов к новостям?

— Давай, жги.

— Нам нужно кое-что поменять в салоне «Чёрта».

— Э… Ты серьёзно?

— Как никогда, глядь, в жизни.

— И что там настолько лишнее? Я?

— Нет. Там кое-чего не хватает.

— Чего же?

— Детского, мать его, кресла.

Эпилог

— Вот так должна выглядеть женщина твоей мечты, солдат? Босая, беременная, на кухне?

— Кухню можешь из списка исключить, — смеюсь я, — готовишь ты отвратительно.

— Раньше ты не жаловался, эй!

— У тебя просто не было шансов себя проявить. Кашу с тушёнкой на походной плитке ты разогревала сносно.

— Ладно, — не стала спорить Аннушка, — хорошо, что нас тут кормят, и готовить не надо. Ты тоже так себе кулинар. Ох, скорее бы это закончилось! Беременность — дурацкая идея. Завидую мелефитам, собиравшим детей на конвейере.

— Неужели жалеешь?

— Ну, скажи мне кто заранее, какое это нелепое состояние… Чёрт, я, кажется, большую часть жизни провожу в туалете! Почему нельзя было разместить матку подальше от мочевого пузыря? Я ведь не выбирала этого, — она похлопала себя по большому круглому пузу, — просто не

сообразила, что в Цоколе нет Фрактала. Вот, природа взяла своё.

— А если бы сообразила?

— Спроси меня об этом месяца через два, солдат.

— Странно не быть в центре событий, — сказал я. — Развязка всей этой фигни с Ушедшими пройдёт мимо нас.

— Да ладно тебе. Тут, в Берконесе, неслабый временной лаг, мы почти ничего не пропустим. Рожу, выкормлю, подращу, и снова в седло. Оглянуться не успеют, как мы такие: «Хоба, кто это у вас тут?» Не сцы, Мультиверсум нас без приключений не оставит. Он любит плести себя из знакомых нитей.

— То есть ты всё-таки довольна?

— Если не считать, что нельзя пить виски? Ну, как бы, наверное, да. Могло быть хуже.

— В смысле?

— Ну, я могла залететь не от тебя, например. А ты, солдат? Ты, наконец, счастлив?

— Почти.

— И чего тебе ещё не хватает, горе моё? Вот она я — с пузом, никуда от тебя не сбегу, потому что ноги отекли и от сортира лучше далеко не отходить.

— Одной мелочи.

— Ладно, валяй.

Я подошёл к ней, встал на одно колено и протянул коробочку.

— И что там? — подозрительно спросила она.

— Открой.

— Хм… кольцо. Какой-то обычай?

— Аннушка, я люблю тебя и прошу выйти за меня замуж.

— Замуж? Серьёзно?

— Я выяснил, здешний король будет счастлив сочетать нас браком. Если ты откажешь, Его Величество будет рыдать три дня, он уже распланировал народные гуляния в нашу честь и учит речь.

— Ох, блин, могу себе представить… Местных хлебом не корми, дай устроить парад-алле.

— Я не получил ответ.

— Блин, солдат, так нечестно, ты пользуешься тем, что от беременности женщины страшно глупеют. Гормоны и всё такое.

— Я жду ответа.

— Да, чёрт меня дери. Уболтал.

— Скажи это вслух.

— Я люблю тебя, Лёха. Сама от себя не ожидала. Давай уже нафиг поженимся, раз тебе так припёрло. И побыстрее, чтобы я не родила под венцом. И вот ещё что… Есть одно условие.

— Что угодно.

— Проследи, чтобы церемонию организовали где-нибудь поближе к туалету. Чёрт, да что ж такое, я опять хочу писать!

* * *

Конец