Табор уходит в землю
Шрифт:
— Ну и живи на здоровье, — ухмыльнулся Папа. — Я-то здесь причем? Если ты болен, обратись к доктору.
— Я не болен, я ранен, — с нажимом проговорил Керимбаев. — Я упал на лестнице и ударился головой. Но я готов обо всем забыть, если меня оставят в покое.
Папа помолчал немного, делая вид, что размышляет. Наконец он произнес.
— Поверь, Умар, лично я против тебя ничего не имею. Я готов рассмотреть твое предложение. То есть я даю тебе слово, что если узнаю, что-то о грозящей тебе опасности, то приложу все силы, чтобы ее предотвратить.
— Да, я вас понял.
— Кроме того, — продолжал Папа, — я слышал о твоей беде и готов помочь тебе материально. Ты все еще меня понимаешь?
— Да, понимаю.
— Тогда я полагаю, у нас не будет проблем, — сказал Папа и положил трубку.
В дверях комнаты появился Ибрагим.
— Успели засечь, откуда звонил этот сученок? — спросил Папа.
Ибрагим молча кивнул.
— Кто поедет? — спросил он. — Жора с Артуром уже свободны.
— Не надо, — возразил Папа. — Возьмешь Яшу. Пусть покажет, на что он способен.
Он повернулся к Яшке и тихо сказал.
— Это и есть тот случай, про который я тебе говорил. Убьешь моего врага, станешь вторым после Ибрагима человеком в моем окружении. Нет — иди на все четыре стороны. Так ты готов?
— Готов!
Яшка поднялся. У него было ощущение, что он ныряет в прорубь темной ночью. Он вспомнил мудрые слова Будулая и окончательно признался себе, что их с Кармен отсюда уже никогда не отпустят. Но иного выхода по-прежнему не видел.
Новое место встречи Олег назначил другу в шашлычной возле центрального рынка. Крюков ожидал попасть в обычную тошниловку, но был приятно удивлен изысканностью и чистотой интерьера.
Метрдотель внешне напоминал вышибалу и, судя по всему, объединял обе должности. Он, как и администратор "Центрального" ресторана до него, окинул Крюкова придирчивым взглядом и тоже остался недоволен.
— Не возражаешь, если я тебя слегка обшмонаю? — лениво спросил он.
— А как же Женевская конвенция о правах человека? — удивился Крюков. — Или в вашей дыре про такую не слыхали? А впрочем валяй, я оружия не ношу.
Совместитель лениво обхлопал его карманы, провел рукой по поясу и, наклонившись, проверил голени.
— Извини, братан, вынужденная необходимость. Проходи, присаживайся где больше нравится. Сейчас обслужат.
Крюков по въевшейся привычке уселся в углу. Так, чтобы иметь максимальный обзор. Он заказал бутылку водки, пару шашлыков для Олега, салат, мясное ассорти и приготовился ждать. Но обстоятельства снова изменились.
В шашлычную ввалились четверо весьма подозрительных типов. Длинные, явно не по сезону, кожаные куртки, нервные взгляды исподлобья определенно не внушали доверия.
— Эй, на воротах! — негромко позвал Крюков качка-метрдотеля. — А этих пошмонать не собираешься? Впрочем, боюсь,
Четверка искателей приключений успела рассредоточиться по залу. Один остался топтаться возле входных дверей, другой остановился посреди зала, а двое остальных направились к двери во внутренние помещения.
Качок-совместитель рванулся к ним.
— Туда нельзя!
И тут же получил по голове наполненным песком обрезком шланга. От удара силач растянулся на полу.
"Как минимум нокаут, а возможно и сотрясение мозга", — определил Крюков.
Сунувшийся было с улицы вышибала-швейцар получил такой же удар от налетчика, караулившего на входе. Сутулый бандит с перебитым носом, занявший центральную позицию, достал обрез двустволки и объявил.
— Никому не рыпаться, это ограбление. Кто дернется, получит пу…
Он не успел договорить. Метко пущенная Крюковым тарелка ударила его в сломанную переносицу. Падая, тот обрушился на соседний столик, сметая с него на пол всю посуду.
Крюков одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от двоих налетчиков. Он легко отбил летящий ему в голову шланг с песком и с хрустом впечатал каблук остроносого сапога в нижнюю челюсть первого противника.
Следующим ударом он окончательно свалил его и обернулся ко второму бойцу. Тот сам бросился вперед, размахивая страшным на вид ножом, с клинком, украшенным по обуху пилообразными зубьями. Крюков одним сметающим блоком ноги отвел жуткий прибор в сторону, и тут же, ребром той же стопы, сплющил кадык бандита. Тот громко икнул и схватился за горло обеими руками. Его мясорез со звоном покатился по полу. Крюков отфутболил его в дверь кухни и занялся последним грабителем.
Тот успел подхватить с пола обрез, оброненный его сутулым напарником. Крюков понял, что шутки кончились. Пришлось бросать в противника стол со всей посудой. Расчет оказался верным. Ошалевший бандит шарахнул в летящий на него массивный предмет из обоих стволов сразу. В стол он попал, но это его, конечно, не спасло.
Так он и остался лежать, придавленный тяжелой столешницей, подобно русским князьям, плененным монголами в битве при Калке. Крюков довершил сходство тем, что попрыгал сверху на опрокинутом столе. Он с нескрываемым удовлетворением прислушался к хрусту мелких костей и воплям, которые издавал несчастный.
Закончив, он помог метрдотелю подняться, потом проделал то же самое с незадачливым швейцаром.
— Выручил, братан, без базара. Чем могу помочь? — спросил метрдотель, держась за голову.
— Не говори ментам, что я тут был, — попросил Крюков и двинулся к выходу.
— Какой базар? Ты заходи попозже, за нами поляна.
В дверях Крюков чуть не столкнулся с Ротным. Олег широко улыбнулся и с удивлением спросил.
— Ты куда? А пожрать и выпить?
— Здесь уже не получится, — смущенно объяснил Крюков. — Сейчас сюда местные менты подгребут. А у меня с ними напряг. Особенно с одним симпатичным сержантом. Очень не хочется его бить, а все время приходится.