Табор уходит в землю
Шрифт:
— Тогда едем ко мне. Я тачку на стоянке поставил возле рынка, — Олег потащил Крюкова прямо через торговые ряды.
Рынок шумел. Торговцы предлагали наперебой.
— Зелень! Кому зелень?!
— Может возьмем по пучку кинзы с укропом? — предложил другу Крюков.
— Ты что, — рассмеялся Олег. — Это же доллары обменять предлагают.
Рынок был большим и шумным. Торговали здесь всем — от аппаратуры до картошки. Крюков заинтересовался стоящими в ряд бабками. Было их десятка два и у каждой через руку были переброшены джинсы. Самым интересным было то, что джинсы
— Это что за странная барахолка? — удивился Крюков. — Твенти-секонд хенд? Одежда из двадцать вторых рук?
Ротный мельком глянул на старух с тряпьем.
— Это просто камуфляж. Условный сигнал. Эти бабки эфедрон толкают. Мульку по-нашему. Суперстимулятор на основе эфедрина. Жуткая отрава. У моей бухгалтерши сын-студент. Нужно было срочно курсовую закончить, так ему кто-то и посоветовал попробовать. И что бы ты думал? Парень двое суток не ел, не спал, только чертежи чертил. И все сдал на отлично. Понравилось. А через полгода — полный дебил, плюс почки и сердце отказали. Мать к наркологу обратилась, а он ей посоветовал родить другого ребенка.
— И что твоя бухгалтерша?
— Газом отравилась. Вот так.
Крюков покачал головой.
— И какой же дрянью в вашей дыре колются! Москва давно на героине сидит.
— У наших нариков на "геру" денег не хватает, — согласился Олег. — Они "черняшку" варят. Ширкой называется. Нигде в мире больше вареным опиумом не колются. Только у нас, в российской глубинке.
Ротный говорил все это слишком взволнованно, Крюков подозрительно прищурился.
— А тебя-то это каким краем касается?
— Да Юлька с наркошей связалась, — расстроено махнул рукой Олег. — Сосед наш бывший, она с ним дружит с самого детства. Их два брата Морозовых. Этот младший, его Морозенком зовут. А старшего Отморозом дразнят. Он и в самом деле полный отморозок. Знаешь, из тех, что колет поперек пуза "Нет в жизне щастя" и идет с обрезом грабить ближайший магазин или кабак. Придурок по жизни. И на вид такой же — сутулый, нескладный, а нос набок свернут.
Крюков это описание показалось подозрительно знакомым.
— А это не его ли я сейчас в шашлычной по этому самому носу тарелкой приложил? Он у него теперь вообще к щеке прилипнет.
Ротный с усмешкой покачал головой.
— Ты, гляжу, даром времени не терял. Не успел приехать, как уже и с ментами, и с гопниками поручкался.
— И сынка вашего мэра немного по кустам погонял.
— Да, орел. Ничего не скажешь, — развел руками Олег. — Только я тебя не за этим пригласил, а для культурного отдыха. Хватит войны, сегодня же едем в охотничий домик. Свежий воздух, баня, рыбалка, грибы. Захочешь, на охоту сходим.
— А как же Юлька? — напомнил Крюков.
— Не маленькая, пятнадцать лет уже, — возразил Олег. — Захочет повидаться, так прикатит. Пусть со своим наркоманом лучше разберется.
Они наконец добрались до стоянки, где их ждали "рябуха" Крюкова и "БМВ" Олега.
— Я впереди, ты за мной, — распорядился ротный.
Спустя полчаса они смогли наконец выпить по первой рюмке за встречу. Юлька так
Яшка судорожно сжимал слишком маленькую для его пятерни рукоять пистолета "ТТ". Он уже знал о смерти Будулая, снова и снова вспоминал слова старого цыгана. Вот и попали они с Кармен из огня да в полымя. Теперь оставалось только подчиняться приказам Папы.
Яшка прекрасно понимал, что малейший намек на неповиновение окажется для него смертельным. А для Кармен? Может случиться и так, что посягательства Степана покажутся детскими шалостями по сравнению с новыми проблемами. Поэтому Яшка твердо знал, что должен выполнить приказ Папы и убить человека, который не сделал ему ничего плохого.
Ибрагим привез Яшку к старому пятиэтажному дому. Именно здесь по данным папиной разведки и прятался сейчас недобитый враг Умар Керимбаев. Оставлять его в живых Папа не собирался по двум причинам. Во первых боялся его мести, ибо как только Умар наберет силу, то тут же постарается убить Папу. А во-вторых, пока Умар был жив, Папа не мог наложить свою лапу на Восточный коридор поставки наркотиков.
Ибрагим высадил Яшку возле небольшого скверика, за которым располагалась платная стоянка автомобилей. Именно оттуда должен был появиться Умар. Тот подъехал минут через двадцать на старом "мерсе" с квадратными фарами. Ибрагим, который сидел в белых "жигулях", моргнув дальним светом, удостоверил личность злополучного жениха и отъехал к соседнему дому, что означало сигнал к началу действий.
Яшка напрягся. Сейчас ему нужно было незаметно передернуть затвор, чтобы дослать патрон в патронник и одновременно взвести курок, поскольку конструкция "ТТ" не предусматривала ни самовзвода, ни предохранителя. Он зашел в кусты, отвернулся к большому дереву и сделал вид, что копается в ширинке. За спиной он услышал шаги.
Яшка замер. Шаги приблизились.
— Ишь, зассали все, проходу от вас, алкашей, нет! — услышал он возмущенный старушечий голос, сопровождаемый стеклянным позвякиванием и догадался, что на него наткнулась сборщица бутылок.
Когда ворчание и шаги удалились, он быстро облачился в матерчатые перчатки, потом достал из кармана пистолет и тщательно протер рукоятку и те детали. к которым мог прикасаться. Затем передернул затвор, сунул оружие обратно в карман куртки и вышел из-за кустов.
Яшка появился вовремя. Он посмотрел в сторону "мерседеса". Из машины вылез человек азиатской внешности с забинтованной головой, пискнул сигнализацией и быстрым шагом направился через сквер к крайнему подъезду.
Яшка догнал его на безлюдной дорожке.
— Эй, Умар! — негромко окликнул он. — Привет от Папы!
Забинтованный вздрогнул и обернулся. Такого страха в глазах человека Яшке еще не приходилось видеть. Ужас и мольба одновременно смешались в глазах жертвы. Яшка замер как парализованный. Это едва не погубило все дело. Он чувствовал, что должен стрелять, но не мог и пальцем шевельнуть. Но и объект его покушения тоже замер словно в оцепенении.