Табу на любовь
Шрифт:
— Сильнее, Ратти! — рвано, шепотом, умолял он, сдавливая мою ладонь.
И я послушалась. Мои руки, словно сами, понимали, что именно нужно сделать, чтобы довести этого мужчину до сумасшествия.
— Еще! — рычал он в мой приоткрытый рот, а я жадно и неистово прикусила его нижнюю губу. Едва ли сама понимала, что творю. Я слышала лишь рваное дыхание и наслаждалась скольжением своих пальцев по бархатистой коже.
— Ратти! Моя! — рычал Рома, изливаясь своей страстью на мои ладони.
Но я не смутилась. Наоборот. Отстранилась. Взглянула на свидетельство
Наверное, я покраснела до кончиков волос. Потому что Рома хрипло рассмеялся, потянулся к какой-то полке, вынул несколько бумажных салфеток и принялся приводить себя в порядок.
Я решила, что можно и пересесть. А что? Не оставаться ведь мне вечно сидящей на его коленях?
— Не вздумай! — пригрозил мужчина. — Лучше тебе не двигаться.
Я послушно застыла. Невозмутимый Львовский аккуратно и тщательно вытирал мои руки. И мне начинало казаться, что он чрезмерно много внимания уделяет каждому моему пальцу.
— Ром? — позвала я, когда миллионная салфетка улетела в мусор, а крепкая рука потянулась за новой.
— Мм? — промычал он в ответ.
— Там уже все не просто чисто, а стерильно, — намекнула я.
— Я знаю. Просто посиди так, — попросил он.
Что-то изменилось. Изменилось в один миг. За один удар сердца. Еще вчера не было на планете человека, которого я боялась бы больше и старалась всеми силами забыть быстрее, чем Романа Львовского.
А сейчас все иначе.
После событий и диких поцелуев в машине мы долго прощались. Телефон миллион раз звонил, вибрируя в кармане пиджака Львовского. Но мужчина не торопился отпускать меня.
Я, верная своему же требованию, не пригласила Рому в квартиру. А он и не настаивал. Уходя, потрепал Суми по голове. Жадно поцеловал меня и легко сбежал по ступеням.
Я закрыла двери и сползла по стене на пол. Сумрак улегся рядом, с любопытством разглядывая свою сумасшедшую хозяйку.
А мою грудь буквально взрывало от эмоций.
Мы не говорили с Ромой о будущем. Впрочем, как и о прошлом. В ушах сотню тысяч раз повторялись его слова: «Не смогу без тебя!». И я позволила себе поверить ему. Решила дать шанс.
Я уснула с огромным трудом. Тело пронзали колючие иглы желания, когда мозг услужливо подбрасывал картинки нашей с Ромой близости. Воспоминания о его руках, губах, запахе сметали любые здравые мысли. Кажется, я находилась на грани, балансировала над пропастью и готова была сорваться вниз. Но не для того, чтобы разбиться об острые камни, а для того, чтобы
Некрепкий сон и безумные грезы разбил телефонный звонок.
— Выгляни в окно, — выдохнул Рома в трубку, стоило мне ответить на вызов.
Безумный, сумасшедший мужчина!
— Ром! Вообще-то я сплю, — заметила я, но поняла, что глупо и совершенно по-идиотски улыбаюсь.
— Ратти, сядь, пожалуйста, на это чертово окно! — низко пророкотал Роман с явной угрозой в голосе.
— Роман Дмитриевич! — в тон ему проговорила я. — Час ночи! Я сплю под теплым одеялом и не собираюсь торчать на ледяном подоконнике, просто потому, что ты так захотел!
Выпалила на одном дыхании и замолчала. Любопытство гнало меня к окну. И, не включая света, я прижалась щекой к стеклу.
Машину Львовского я увидела сразу же, как и самого Романа. Он отпустил охрану, сменил безопасный и дорогой лимузин на своего дикого зверя и стоял под моими окнами.
А как не увидеть, если этот дурачок в снегопад торчит в одной рубашке рядом со своим автомобилем? И судя по протоптанной дорожке, оставленной на свежевыпавшем снегу — топчется под моими окнами этот невероятный и безумный мужчина уже давно.
— Господи, Рома! Да сядь ты в машину! — потребовала я. — Простынешь же!
— Я никогда не простываю, — хрипло пробормотал Львовский, а я видела, как он поднял голову вверх, глядя на мои окна.
Даже на расстоянии рассмотрела, что уши и нос Романа покраснели от ледяного ветра. И, словно подтверждая мои опасения, Львовский чихнул.
— Заметила. Только что, — недовольно проворчала я и. прежде, чем подумать о последствиях, выпалила: — Поднимайся!
— Я не могу, — абсолютно серьезно проговорил Роман, даже не пошевелившись, когда очередной порыв ветра бросил целый ворох снежинок в его лицо. — Моя девушка огорчится, если я приду в гости к женщине, еще и среди ночи.
— У тебя есть девушка, Рома? — я поняла, что совсем не к месту улыбаюсь.
— Неожиданно, правда? — хохотнул Львовский, а я поняла, что смех Романа — это тот еще афродизиак для меня.
— Я договорюсь с ней. Не переживайте, Роман Дмитриевич! Тем более, никто здесь не будет домогаться вас, — пообещала я.
— Жаль, — разобрала я прежде, чем прервала странный ночной разговор.
Вернувшись в спальню, надела халат поверх футболки, которую использовала в качестве пижамы, включила в коридоре свет и выдохнула, застыв перед входной дверью.
Сердце заколотилось в груди дико и неистово. Пришлось напомнить себе, что Львовский — тот самый человек, из-за которого я рыдала ночами целый месяц, который заставил меня пройти через ад, который, не задумываясь, может разрушить чью-то жизнь и спокойно позабудет об этом, который… стоит сейчас на пороге моей квартиры и смотрит так, словно я — его самый главный приз или самый желанный подарок на день рождения.
— Живо в горячий душ! — скомандовала я, а Рома удивленно изогнул бровь, однако меня уже понесло: — Каким же балбесом нужно быть, чтобы торчать зимой на улице, еще и без одежды?!