Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
— Доброе утро, Марат Евгеньевич! — отрапортовала, улыбаясь точно пришибленная. Мужчина скользнул по ней холодным безразличным взглядом (от которого ей резко поплохело) и бросил коротко:
— Доброе!
Юля протянула ему десерт, упакованный в картонную коробку.
— А… а это вам!
Серп даже взглядом не удостоил ее скромный презент.
Продолжил с небывалым интересом изучать расписание на стойке, сверяя его со своим планшетом. Попова же, оцепенев от странных предчувствий, так и застыла с протянутой
— Марат Евгеньевич, что-то не так? Что-то случилось?
— Ступай на пару! — прозвучало почти угрожающе.
Недоуменно нахмурившись, она вновь растянула губы в грустной улыбке:
— Это не взятка! — пояснила зачем-то. — Просто торт! Хотела отблагодарить вас…
— Занят я, Попова! — жестко. — Занят!
Едва он успел закончить фразу, к ним приблизилась студентка четвертого курса Вероника Селезнева. Эффектная. Красивая. Сексуальная.
Ее юбка едва прикрывала ягодицы. Ее грудь практически вываливалась из глубокого декольте. Увлажнив губы, девушка заискивающе промурлыкала:
— Марат Евгеньевич, я внесла правки в статью! Проверите?
— Разумеется, Селезнева. Даже интересно, чем ты удивишь меня на сей раз!
Она протянула ему какие-то бумаги и поинтересовалась:
— Когда мне зайти к вам? Когда у вас будет свободное время?
Наконец Каримов отвлекся от своего занятия.
— Прямо сейчас.
— Но вы же заняты! — горько усмехнулась Юля, буравя его взглядом.
— Да, занят! — прилетело в ответ. — Но не для всех!
Его рокочущий голос показался ей громовыми раскатами.
Он говорил тихо, а у нее закладывало уши, как от громкого рева.
Сердце сжималось в груди до предела. Во рту стало горько от подступившей желчи. С потерянным выражением лица Попова смотрела вслед этой удаляющейся парочке, и не понимала уже ровным счетом ничего.
Но за ребрами так больно ныло, что хотелось реветь.
Чувства, отдаленно напоминающие ревность, буквально душили ее.
Сводили с ума. Резали без ножа. И выворачивали наизнанку.
«Ну и ладно! Мне-то что? Мне так даже… лучше!»
Однако, чем дольше Попова таращилась на торт в своей руке, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, тем более жалкой себя ощущала.
«Вот чем они там занимаются? О, я догадываюсь! Наверняка Вероника уже сидит на его столе и пылко отвечает на грубые безудержные поцелуи!»
В какой-то момент, не выдержав напряжения, она со всей дури сжала кулаки, впиваясь ногтями в собственную плоть. А после, не чувствуя земли под ногами, помчалась прямо к нему в кабинет. С трудом понимая, что творит, Юля ворвалась внутрь без стука. Влетела в помещение так быстро и стремительно, будто за ней черти гнались. К ее удивлению, все было… в рамках приличия. Селезнева сидела на противоположной стороне его стола, а сам Каримов, вальяжно
Но заметив незваную гостью, мужчина угрожающе прищурился.
В глубине бездонных темных глаз сверкнула сталь.
— Попова? — прогромыхал он разъяренно. — Ты что себе позволяешь?
— Пытаюсь быть благодарной! — вернула его же тоном.
У мужчины от немого изумления брови на лоб поползли.
Юля же тем временем поставила торт в центре его стола.
Тяжело дыша, она пояснила:
— Это не вам! Это для Артема! Взамен его… его бургеру!
— Артем ни в чем не нуждается!
— О, это не так! — огрызнулась девушка, пытаясь не разреветься. — Бедный мальчик очень сильно нуждается… в нормальном дядюшке!
— Попова! Следи за…
Она не стала дожидаться окончания его гневной тирады.
Просто вышла в коридор и плотно закрыла за собой дверь.
Глава 14
— Дура косорукая!
— Какой ужас! Мое платье!
— Что ты наделала?
— Ты хоть представляешь, сколько оно стоит?
— И как таких неуклюжих дур вообще на работу берут?
— Да оно стоит дороже, чем вся твоя никчемная жизнь!
Стиснув кулаки так сильно, что онемели пальцы, Юля смиренно молчала, гипнотизируя потерянным взглядом пол под своими ногами. Она целый вечер обслуживала столик этих «светских львиц» и надеялась хотя бы на чаевые. Но перед тем, как оплатить счет, их дружная троица заказала еще бутылку хорошего дорогого вина. И когда Попова, сдержанно улыбаясь, наполняла напитком бокал одной из клиенток, ее подруга будто бы случайно потянулась за своей сумкой, одновременно толкнув Юлю.
Та не успела среагировать должным образом — бутылка выскользнула из рук и приземлилась прямо на стол, заливая некоторые почти доеденные блюда темно-бордовой жидкостью. А вино из бокала крупными брызгами осело на светлом наряде ближайшей к ней девушки. После случившегося все трое накинулись на Попову с оскорблениями и обвинениями, вереща чуть ли не на весь «Запретный плод». Чувствуя себя обиженной и уязвленной, она тихо обронила:
— Извините!
«Молчи! Молчи! Молчи! Не огрызайся! Молчи…»
— Не нужны мне твои извинения! Кто у вас здесь главный? Зови немедленно!
— Простите! Мне очень-очень жаль! Но ведь… вы сами меня толкнули!
— ЧТО? — возмутились они почти синхронно.
— Хочешь сказать, это мы во всем виноваты? — зашипела главная зачинщица.
— Ни в коем случае! Просто…
— Не хлопай глазками, администратора пригласи!
«Господи! Да что ж сегодня за день-то такой? Днем Каримов всю кровь свернул. Вечером еще хлеще. Нет. Я так долго не выдержу. Не смогу.»