Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
В ответ Лена зыркнула на нее так, будто хотела придушить.
А после гневно выплюнула:
— Ничего я и никому не собираюсь доказывать!
Попова на подобное заявление лишь развела руками:
— Очень зря!
Белова насупилась, привлекая к спору свою подругу Ирину, толкнув ту в бок:
— А ты как считаешь?
Синицына уставилась на всех присутствующих пустым, чуть заторможенным взглядом. Затем встрепенулась и произнесла, немного смущаясь:
— Это… очень больно, но я ничего не стала бы менять. И если бы пришлось, прошла бы через это
Юля триумфально улыбнулась Лене, в полной мере ощущая свою правоту.
В ответ одногруппница скорчила кислую мину и что-то прошептала Ирине на ухо. Подруги принялись тихо переговариваться между собой, а Попова вдруг задумалась:
«А ведь мы с Маратом могли… если бы я не остановила его, он бы меня… мы бы… Господи! Похоже, с ума тут я схожу, а не Белова!»
И тем не менее, предавая саму себя, она представляла свой первый секс именно с Маратом. Представляла много-много раз. И не только во снах.
Глава 31
На следующий день Юля заявилась в институт за тридцать минут до начала пары. Нужно было наведаться в их местную библиотеку и попытаться раздобыть информацию для подготовки к семинару по истории. А после свериться с расписанием и взять на посту охраны ключ от нужной аудитории. С первой задачей она не справилась от слова совсем — библиотека оказалась закрыта. Проторчав под дверью несколько минут, Попова сокрушенно вздохнула и направилась прямиком к стойке с расписанием.
Однако после того, как увидела изменения в занятиях их группы на следующую неделю, у нее отпало всяческое желание идти за ключом.
— Черт подери! — ругнулась в сердцах. — Опять первая смена! А это означало лишь одно — сплошные первые пары. Каждый божий день.
Ей хотелось кричать от бессилия. От гнева. От осознания простой истины:
«Я не переживу следующую неделю! Я ее точно не переживу!»
Стараясь не поддаваться панике, Юля медленно побрела к посту охраны.
В душе множилась тревога и назревал вопрос, которым она слишком уж часто задавалась в последнее время:
«Что мне делать?»
Проходя мимо кабинета Каримова, девушка воровато огляделась по сторонам. Не заметив никого вокруг, она с каким-то изощренным удовольствием провела ладонью по его двери, тихонько царапая ногтями лакированную поверхность и буквально содрогаясь от волнения.
Да, странный ритуал. Глупый. Но без него Юля уже не могла.
Воспринимала сие действие как приветственный жест мужчине, которого почти не видела в последнее время. Мужчине, который не покидал ее мысли. Особенно после вчерашнего откровенного разговора с Макаровым.
«Интересно, а как проявляется стокгольмский синдром? — всерьез задумалась. — Может, я уже того… брежу? Почему так сильно хочу увидеть его? Я должна радоваться отсутствию этого тирана, как все нормальные студенты! Должна! Да только… не выходит что-то…»
— Ай! — вскрикнула от неожиданности, внезапно столкнувшись с
— Упс! Извини! Ударилась?
Юля робко улыбнулась в ответ:
— Нет. Все хорошо.
Савелий удовлетворенно кивнул, но отпускать не спешил.
Вместо этого крепче сжал ее плечи своими ладонями и заглянул в глаза.
— Привет! — его голос смягчился.
Чувствуя неловкость от вторжения постороннего человека в свое личное пространство, Попова мягко скинула с себя чужие руки и пробормотала:
— Привет, Сав.
— Как дела?
— Нормально…
— Так держать! Молодчина!
— Да. Я знаю.
Крапивин рассмеялся:
— Скажу больше — это все знают!
— Ну… мне пора…
Вежливо улыбнувшись, Юля попыталась обойти его.
Но Савелий преградил ей путь и, странно прищурившись, затараторил:
— Нет, погоди! Постой! Я… Можно задать тебе вопрос?
— Какой?
— Личный.
Попова настороженно уставилась на парня и все же кивнула.
— Тебя обидел кто-то? В прошлом?
— С чего ты взял? — удивленно.
— Просто… уже некоторое время наблюдаю за тобой и все никак понять не могу. Ты — заучка. В хорошем смысле этого слова. Активистка. И в целом очень боевая девчонка. Но… несмотря на все свои качества, ты — одиночка! Держишься особняком. Никого к себе не подпускаешь. Ни с кем толком не общаешься. Причем ни в стенах ВУЗа, ни за его пределами — я узнавал. Ты — прирожденный лидер, но сознательно выбираешь путь изгоя и игнорируешь тот факт, что очень многие хотели бы с тобой общаться. Так… почему?
Часто-часто заморгав от удивления, Юля озвучила вслух свои догадки:
— Многие? То есть… ты?
— В том числе, — незамедлительный ответ.
Она могла не отвечать. Могла развернуться и уйти — ее никто не удерживал.
Но почему-то ответила:
— Знаешь, у меня большие проблемы с доверием, Крапивин, — точно прожженная кокетка, перекинула свои волосы на одно плечо. — И поэтому мне хорошо… одной!
Вновь попытка уйти. И вновь он остановил ее.
— Неправда! — вкрадчивый шепот и пронзительный взгляд глаза в глаза. — Никому не бывает хорошо одному! Если тебе сложно освоиться, я помогу!
— Я вовсе не…
Юля запнулась, осознав вдруг:
«Зашибись! Да он же со мной заигрывает!»
Честно говоря, она не знала, как реагировать на свое открытие.
Поэтому просто молчала. А Савелий тем временем продолжал:
— На днях я устраиваю вечеринку у себя дома.
— И что?
— Хочу тебя… хм… пригласить! Придешь?
— Вряд ли! У меня слишком мало свободного вре…
— Да брось! — без предупреждения молодой человек намотал на палец прядь ее волос. — Приходи, пожалуйста! Я буду ждать, Юль. Буду ждать тебя! Ты… такая красивая! Ты станешь настоящим украшением моего праздника!