Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
— Начинай! — прохрипел изменившимся до неузнаваемости голосом.
— После вас! — прилетело в ответ.
Марат улыбнулся уголками рта.
Сам же поинтересовался с напускным безразличием:
— В тот день… тебе было хорошо со мной?
Юля покраснела. Потупила взор и чаще задышала.
— Говори! — велел настойчиво, приподнимая ее лицо за подбородок.
— Да, — тихо, одними губами.
— Оба раза?
— Да.
— Хотела бы… повторить?
Девушка завибрировала от напряжения.
И
— Мы… договаривались на один… вопрос!
— Что мешает нам изменить правила?
Попова смущенно отвела взгляд:
— Моя очередь!
— Спрашивай.
— Вам… понравилась… новая стриптизерша?
Марат криво усмехнулся:
— Нет!
— А…
— Твоя реакция на сперму! — перебил ее бесцеремонно. — Ты в принципе не любишь, когда заканчивают на тебя, или дело… исключительно во мне?
Казалось, от шока глаза Поповой выскочат из своих орбит.
— Да! — возмущенно. — То есть нет! Боже! К чему такие дурацкие вопросы?
Каримов не меньше минуты буравил Юлю придирчивым взглядом.
Но в итоге «сжалился»:
— Заменим его?
— Угу.
— Скажи, — не сдержавшись, мазнул губами по ее виску, — а на твоем теле остались еще места, которых теперь касаюсь только я?
Покраснев еще сильнее, Юля кивнула.
А Каримов, чувствуя себя конченым извращенцем, глухо просипел:
— Покажи!
— М-м-м? — недоуменно.
— Пальцем. Поверх одежды, — забормотал точно одержимый. — Только честно, Юля! Никакой лжи! И тогда я сделаю вид, будто не видел Тоню сегодня в клубе. Я приму ее справку. И даже закрою глаза на проходной двор, который студенты устроили в одной из комнат. Никто ничего не узнает!
Попова размышляла несколько долгих секунд, а потом кивнула в знак согласия. Его сердце остервенело загрохотало в груди в тот же миг.
Внимательно следя за каждым ее движением, Марат слегка прищурился.
Юля нервно сглотнула и приложила дрожащую ладонь к своему рту.
«Губы! — с примитивным удовлетворением отметил он про себя. — Шея. Так… дальше. Грудь и…»
Прежде чем спрятать руки за спину, девушка на долю секунды прикоснулась к ширинке на своих джинсах. К ширинке, под которой находилась ее…
«Твою ж мать! Я так до инфаркта доиграюсь!»
Кровь снова устремилась к напряженному паху. В висках загудело.
Сердце зашлось в груди от осознания простой истины:
«У нее сейчас никого нет! Если в этих местах ее касаюсь только я, значит, девочка ни с кем не встречается в данный момент! Хорошо. Очень хорошо!»
— Мы договорились? — тихо обронила Юля. — Вы сдержите слово?
— Сдержу!
— Спасибо!
— И не только это слово!
— А какое еще?
— Скоро
Попова опять засмущалась, нервно переминаясь с ноги на ногу.
— В чем дело? — уточнил немного строже, чем обычно.
Она зажмурилась на миг. А когда вновь открыла глаза, выпалила на выдохе:
— Я… я тоже хочу!
— Чего именно?
— Знать!
— Господи, Попова! — рыкнул, теряя терпение. — Мне из тебя каждое слово клещами вытягивать?
— Мне интересно знать, где вас касаюсь… только я!
Марат замер, задержав даже дыхание.
«Черти адовы! Эта девчонка хоть понимает, что творит?»
Ощущая себя безумцем, ощущая себя на грани срыва, Каримов мягко накрыл ее ладонь своей ладонью. А после, неотрывно глядя ей прямо в глаза, настойчиво прижал холодные тонкие пальцы к своим губам.
Ее веки затрепетали. Дыхание сбилось.
А он горько улыбнулся, только сейчас осознав кое-что:
«Ну надо же… А ведь ты, оказывается, первая девушка, которую я поцеловал после развода с женой! Которую мне захотелось поцеловать!»
Следуя правилам этой будоражащей кровь игры, мужчина переместил их руки на еще одно стратегически важное место. Вздрогнув, Юля резко вырвала свою ладонь из его захвата и обиженно проворчала:
— Вы уж врите, да не завирайтесь, Марат Евгеньевич!
— Какая часть моего ответа заставляет тебя сомневаться?
— Последняя! — девушка упрямо вскинула подбородок.
Марат рассмеялся. Он, признаться, и сам с трудом верил в происходящее.
Однако убедить свою студентку в обратном не успел — дверь общежития распахнулась, и на них накинулся с претензиями весьма злобный вахтер.
— Эй! Чего вы тут устроили? А ну, хватит ошиваться у… Марат Евгеньевич?
Мгновенно встрепенувшись, Каримов отступил от Юли на приличное расстояние и сухо поприветствовал седовласого мужчину:
— Да! Вечер добрый!
— Так ведь… ночь уж на дворе.
— Именно, — прокашлялся и спешно спрятал руки в карманы брюк, пытаясь хоть как-то замаскировать свою каменную эрекцию. — Вот, привез вам вашего жильца. Принимайте.
— Но по-вашему же распоряжению Мария Егоровна…
— Знаю-знаю! — остановил его строгим взглядом. — Обстоятельства изменились. Коменданту я сообщу о них утром. Юля, ступай к себе!
Попова растерянно возразила:
— Но мне же запрети…
— Спать, я сказал! Метнулась отсюда, сверкая пятками! Живо!
Марат намеренно рявкнул так грубо, что даже вахтер напрягся, не смея ему возражать. Не говоря уже о Юле, которая маленьким ураганом сорвалась с места и побежала внутрь. Хорошо. Большего ему на сегодня не требовалось.