Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
— Вы что, не понимаете? — пребывая почти на грани истерики и совершенно себя не контролируя, Юля ударила профессора кулаками прямо в его твердый живот. — Если я уйду с работы, то мне придется и учебу бросить!
— А если ты не уйдешь с работы, тебя отымеют, как дворовую шлюху!
— Я не шлюха!
— Пока нет!
— Что вы такое говорите?
— Правду! — взревел Каримов, теряя терпение. — Гребаную правду! Тобой заинтересовался человек, который не привык к отказам. Он уже несколько раз звонил Назимову. И не просил, а требовал тебя для
— Не может быть!
— Но будет!
Обхватив себя руками в надежде унять нервную дрожь, Юля пропищала:
— И что ответил ему Владимир Маркович?
Марат заскрежетал зубами и тяжело задышал. В его глазах плескалось такое лютое бешенство, что девушка инстинктивно отступила на шаг.
— Володька занял нейтральную позицию, — сухо выдал в итоге. — Сказал, что не станет возражать, если у него получится договориться с тобой.
Попова облегченно выдохнула. Словно гора свалилась с плеч.
— В таком случае мне не о чем беспокоиться! Я просто не соглашусь!
— Согласишься, — прозвучало как приговор. — Люди, подобные ему, умеют убеждать. Звони Назимову и говори, что уходишь! Звони, пока не поздно, глупая девчонка!
Несколько мучительно долгих секунд Юля лихорадочно обдумывала сложившуюся ситуацию. Взвешивала все риски. Просчитывала вероятности.
А когда приняла окончательное решение, медленно попятилась к двери.
— Нет! — отрицательно замотала головой. — Я не буду увольняться. Даже не просите меня об этом!
— Хорошо подумала? — угрожающе. — Не пожалеешь о своем решении?
— Не знаю, — растерянно.
— Если выбираешь такую жизнь, на мою помощь больше не рассчитывай!
— Что вы имеете в виду?
— Сессия не за горами! — глухо пробормотал мужчина. — Время пролетит очень быстро. И что-то мне подсказывает, что с таким количеством пропусков тебя даже к зачетам не допустят! Так яснее?
Не в силах справиться со шквалом эмоций, разрывающих ее изнутри, Юля спрятала лицо в ладонях и крепко-крепко зажмурилась, отказываясь верить в реальность происходящего. Она часто дышала, настойчиво игнорируя болезненный ком в горле. И когда более-менее успокоилась, вновь посмотрела на Каримова умоляющим взглядом.
— Я отработаю их! — клятвенно заверила. — Это все нечестно, но я отработаю!
— Вот уж сомневаюсь!
— Почему?
— Мне, знаешь ли, неинтересны отработки традиционным способом!
— А каким… интересны?
Он не ответил. Лишь яростно стиснул челюсти.
Что у него в голове творилось, одному Богу известно.
Но взгляд… взгляд профессора сделался… почти безумным.
Юля же не унималась. Упрямо вскинув подбородок, повторила:
— Как я могу отработать прогулы, Марат Евгеньевич?
— Как отработать, говоришь? — он улыбнулся, и от того зловещего оскала холодок промчался вдоль позвоночника. — Ну, есть один вариант!
— Всего один?
— Всего один, Попова!
Двигаясь по-прежнему с грацией хищника, он вернулся за свой рабочий
Секунду спустя вальяжно развалился в кожаном кресле, закинув руки за голову. Медленно скользя по ней тяжелым задумчивым взглядом, велел:
— Станцуй для меня!
Юля поперхнулась собственной слюной. Закашлялась.
А когда пришла в себя, ошарашенно воскликнула:
— ЧТО, ПРОСТИТЕ?
— Снимай одежду и танцуй!
Пауза. Шок. И гневное:
— Не буду!
— Будешь!
— Нет!
— Почему нет? Привыкай, милая! Рано или поздно тебе придется выплясывать у шеста голышом ради легких денег! Это неизбежно. Да и начало почти положено! Чего стесняться-то?
От его слов внутри все оборвалось. Нервная дрожь прошла сквозь тело.
Обида жгла сердце будто каленое железо. Во рту стало горько.
— Как вы смеете? Если я работаю в ночном клубе, это еще не значит…
— Значит, Юля! — презрительно фыркнул Каримов. — Еще как значит!
— Позвольте напомнить — я не танцовщица! Я официантка!
— Не вижу особой разницы! — холодно бросил мужчина. — Начинай!
Зато эту разницу видела она. Видела и все никак не могла поверить.
«И по нему я скучала, как последняя дура? Вот по этому уроду? Серьезно? Нет! Даже если уже завтра я вылечу из института, как пробка из бутылки шампанского, все равно не выполню его прихоть! Обойдется!»
Смерив профессора ненавистным взглядом, Попова сорвалась с места и быстро выбежала в коридор. Прежде, чем хлобыстнуть дверью напоследок, она ядовито выплюнула:
— Да чтоб вам… пусто было!
Вдох. Выдох. Еще один. И еще. Но увы. Душевное равновесие восстановить ей не удалось. Нервы сдали окончательно. Спрятав лицо в ладонях, Юля горько зарыдала. Надрывно. Отчаянно. Выплескивая наружу все напряжение, всю боль, что скопилась внутри.
«Я не верю! Не верю! Неужели все было зря? Неужели нет выхода?»
Внезапно рядом с ней оказалась Белова. Откуда взялась, черт ее знает.
Но одногруппница мягко обняла ее и взволнованно поинтересовалась:
— Эй, ты чего? Что случилось?
«Рушится все! Все мои старания идут прахом! На этот раз я не выдержу!»
Вслух же, хлюпая носом и сильно заикаясь, Юля заскулила:
— Он… он… те пары, на которые я опаздывала, Серп засчитал мне как прогулы! Представляешь? Вот когда мне их теперь отрабатывать? С учебы на работу, с работы на учебу! Я пашу как проклятая, сплю по три-четыре часа в сутки, чтобы эту гребаную учебу оплачивать! Потому что мама финансово нас вдвоем с братом не потянет! Отцу после развода на нас плевать! А этот гад… пару раз в ночном клубе меня увидел, так сразу в шлюхи определил! Да, я работаю в элитном ночном клубе! И что? Я же там не собой торгую! Официантам в таких местах очень хорошо платят! Нет, теперь я конченая шлюха в его глазах! Прогуливаю учебу, чтобы перед клиентами ноги раздвигать! Да пошире…