Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
— Какой ужас! — зябко поежилась Юля, обмирая внутри.
А соседки продолжили ее стращать и поучать уму-разуму:
— У него невозможно списать, даже не пытайся!
— С ним невозможно договориться! Даже на флирт не ведется!
— Его нереально подкупить — у самого денег куры не клюют!
— Его предмет нужно учить! Прилежно учить!
— И ни в коем случае его пары не пропускать!
— Да! Если не хочешь проблем в виде недопуска к зачету или к экзамену!
— Пожалуйста, хватит! — взмолилась Юля, чувствуя, как взволнованно стучит сердце. — Я все поняла! Учить. Не пропускать. Снова учить…
Эльвира игриво
Последняя же мягко произнесла:
— Ну, а если правда хочешь выделиться с первых же дней…
Попова стремительно села в кровати:
— Хочу!
— …стань старостой в своей группе!
— Я готова! Как?
Соседки вновь рассмеялись. А секунду спустя пояснили.
— Обычно старосту выбирают с помощью голосования. Но… ты можешь и сама проявить инициативу. Подойди с утра к нашему декану и предложи свою кандидатуру. Татьяна Петровна — мировая тетка!
— О, да! Она всегда идет навстречу студентам! А главное, Маркелова может назначить тебя на этот пост… сама! Без лишней волокиты и голосований!
— Что, правда? — с надеждой в голосе переспросила Юля.
— Если не веришь, зачем спрашиваешь?
— Решать тебе! Но других вариантов привлечь к себе внимание… нет!
Девушки дружно зевнули. Каждая отвернулась лицом к своей стене.
Спустя секунду Эльвира щелкнула ночником, и комната погрузилась в кромешную тьму. Настало время сна. Короткого. Тревожного. Но сна…
Утро началось для нее за десять минут до сигнала будильника.
Она так сильно волновалась в преддверии первого учебного дня на новом месте, что не могла толком уснуть, невзирая даже на страшную усталость после смены. Словом, остаток ночи Юля провела в полудреме. То и дело ворочалась, пытаясь улечься поудобнее. Да толку ноль. Одни мучения.
В итоге Попова проснулась сама. Причем довольно резко. Будто от толчка.
Восстановив дыхание и осознав, что более не уснет, девушка тихонько выскользнула из-под одеяла. Взяв в руки телефон, обнаружила, что уже без четверти девять. Учитывая тот факт, что торжественная линейка в честь первого сентября должна была начаться ровно в десять, а добираться от общежития до их учебного корпуса около пятнадцати минут, у нее в распоряжении оставалось достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. Собственно, этим Юля и занялась: почистила зубы, умылась и отстояла очередь в душ. Вернувшись в свою комнату, девушка принялась активно наносить макияж: легкий, почти невесомый тон, дабы скрыть темные круги под глазами, полупрозрачные матовые тени в минимальном количестве и, конечно же, тушь для ресниц. К моменту, когда ей оставалось лишь просушить волосы и побрызгаться любимыми духами, проснулись ее соседки. Пока те умывались, Попова окончательно завершила все свои приготовления: облачилась в белую блузку, черные облегающие брюки — чуть укороченные, зауженные ближе к щиколотке, и достала из коробки новые черные туфли на высоком каблуке. Завтракать она не стала — кусок в горло не лез. Ограничилась лишь чашкой кофе с тремя ложками сахара.
А после, запихнув в сумочку все необходимое, направилась в университет.
«У меня все получится! — уверяла саму себя. — Я обязательно понравлюсь ей! И не выйду из кабинета Маркеловой до тех пор, пока должность старосты не окажется у меня в кармане! Вот так-то!»
Погрузившись в собственные
Людей на крыльце у главного входа в их корпус столпилось так много, что ей пришлось практически силой протискиваться к двери.
Студенты бурно обсуждали что-то, каждый в своей компании.
И тем не менее повсюду царили веселье и смех.
«Да уж! Одной мне сейчас не до веселья!»
Оказавшись внутри, Попова приветливо улыбнулась охраннику и предъявила паспорт в качестве пропуска. От него же она узнала, как в этом огромном четырехэтажном здании найти кабинет декана. Несмотря на весьма подробные разъяснения добродушного седовласого мужчины, ей пришлось прилично поплутать по бесконечным коридорам. Однако вскоре ее упорство дало свои плоды — она остановилась у двери с заветной табличкой:
«Декан экономического факультета Маркелова Татьяна Петровна».
Далее следовало имя секретаря, но Юля не стала заострять на нем внимание.
«Так, спокойно! Спокойно! Я должна вести себя очень уверенно!»
Собрав в кулак все свое мужество и глубоко вздохнув, девушка настойчиво постучала по дверному полотну. Не дожидаясь ответа, заглянула внутрь.
— Прошу прощени… хм!
Приемная оказалась пуста. Секретарь отсутствовал на своем рабочем месте.
Даже компьютер за ее столом был еще отключен. Юля нахмурилась и собиралась выйти в коридор, предполагая, что все сотрудники университета уже спустились во внутренний дворик для проведения торжественной линейки, когда услышала громкий женский голос в соседней смежной комнате — непосредственно в кабинете декана. Тихонько проскользнув в приемную и плотно прикрыв за собой дверь, Попова подкралась к другой двери — к внутренней, и обратилась в слух.
Возмущенный возглас повторился:
— Я, конечно, понимаю — вы, можно сказать… главный дисциплинирующий фактор нашего заведения, но право слово, всему же есть предел! От вашей принципиальности порой просто спасу нет! Неужели так сложно достичь со студентом компромисса один-единственный раз, в порядке исключения?
Женщине ответили неразборчиво, коротко и довольно резко. Исходя из этого, Юля предположила, что та беседует с кем-то по телефону на громкой связи.
— Давайте так: я прошу вас! — продолжился диалог. — Нет, я вас прямо умоляю — пожалуйста, пойдите ему навстречу! Он все осознал. Раскаивается. Готов даже принести публичные извинения. Проучили наглеца, и будет с него! И со всех нас тоже — университету лишние проблемы с высшими инстанциями не нужны. Пожалейте мои бедные никчемные нервы!
Послышалось неразборчивое, но явно гневное бормотание.
А спустя секунду женщина устало выдохнула:
— Пожалуйста! Вот пожалуйста… хоть раз прислушайтесь к мнению своего руководства! Вопрос закрыт! Слышать ничего не желаю! По вашей милости у меня вновь разыгралась мигрень! Придется прямо сейчас пить таблетку, иначе не смогу сказать торжественную речь первокурсникам. А анальгетики — не витамины, знаете ли! Ох! Ох! Как благородно!
За дверью воцарилась гробовая тишина. На основании этого Юля решила, что Маркелова наконец-то повесила трубку. Чувствуя, что от волнения на ногах немеют пальцы, девушка крепко зажмурилась и трижды постучала.